– А как тебя зовут? – спросила у него декольтированная дама.
– Николай.
– А полностью, вместе с отчеством?
– Николай Потапович.
Она весело засмеялась.
– Какое смешное у тебя отчество.
– А вас как зовут? – спросил Алексеев.
– Элеонора, – продолжая смеяться, сказала она.
– А полностью?
Элеонора перестала смеяться.
– Это неважно. Для тебя я просто Элеонора. А теперь идем танцевать.
– Зачем?
– Как зачем? Если музыка играет, значит, надо танцевать. Разве не так?
Алексеев со вздохом поднялся и повел Элеонору танцевать. Певица томно пела о неразделенной любви.
Алексеев медленно вел Элеонору среди танцующих, высматривая между фикусами шефа.
– Ты кого-то ищешь? – спросила Элеонора, положив голову ему на грудь.
– Да, – сказал Алексеев, изо всех сил вытягивая шею, чтобы лучше видеть.
– Женщину? – спросила Элеонора.
– Нет, – твердо сказал Алексеев и почувствовал себя одинокой собакой. Шефа в зале не было.
– Неужели разминулись… – прошептал он.
– Что? – не поняла Элеонора. – Что ты говоришь?
– Я говорю, что зря я сюда пришел, – сказал Алексеев.
– Ах, даже так. Какое совпадение, я ведь тоже зря сюда пришла. Просто я давно ему обещала, – она кивнула в сторону выхода. – И сегодня пришлось.
– А кто он вам? – равнодушно спросил Алексеев.
– Никто. Почти никто. Просто пытается ухаживать.
Певица вышла на верхнюю ноту и сорвалась. Оркестр заключительно грохнул всеми инструментами и торжественно замолк.
Алексеев склонил голову, декольтированная Элеонора присела в реверансе. На лице Алексеева появилось сожаление.
Они вернулись к столику. Элеонора села. Алексеев остался стоять.
– Что ты стоишь? Садись, – сказала она.
– Прости, – сказал Алексеев. – Мне надо идти.
– Мы пойдем вместе, – сказала Элеонора. – Ты не против?
– Нет, – сказал Алексеев.
– Официант! – крикнула Элеонора.
Подошел официант. Средних лет, конопатый. С блокнотом в руке.
– Рассчитайте, – сказала Элеонора.
– Двадцать два рубля семьдесят две копейки, – сказал официант и положил счет перед Алексеевым.
– ??? – сказал Алексеев, опускаясь на стул.
– Что случилось? – спросила Элеонора.
– У меня только пять рублей, – прошептал Алексеев, стыдливо шаря по карманам.
Наступила пауза, как штиль перед бурей.
– Мы передумали, – с наигранной легкостью сказала Элеонора официанту. – Принесите нам кофе.
– Зачем же еще кофе?.. – укоризненно прошептал Алексеев. Элеонора ничего не ответила.