Много позже, в привычной мизансцене, мы обсуждали, чем закончить будущий фильм: смертью героя или оставить финал открытым. Гора молча встал, ушел в дом и вернулся с томом Хемингуэя. Открыл его и прочитал: «Килиманджаро – покрытый вечными снегами горный массив высотой в 19 710 футов, как говорят, высшая точка Африки. Племя масаи называет его западный пик “Нгайэ-Нгайя”, что значит “Дом бога”. Почти у самой вершины западного пика лежит иссохший мерзлый труп леопарда. Что понадобилось леопарду на такой высоте, никто объяснить не может».
Это начало одного из лучших рассказов Хемингуэя «Снега Килиманджаро». Благодаря ему пришло решение финала сценария и фильма «Ушел и не вернулся». Герой Горы, старик, едет на велосипеде по улицам, тропам и бездорожью, пока впереди не появляется крутой подъем – «его надо было проходить с ходу, а там, еще дальше, дорога уходила все выше и выше, туда, где в облаках сверкала снежная вершина Эльбруса». Этот длинный путь вверх, к сияющей вершине, стал светлым финалом нашего фильма и метафорой жизни как преодоления.
До сих пор жалею, что не снял сценарий Горы «Дзисай», обстоятельства были против. Работа с таким литературным материалом – большая удача для режиссера. Неслучайно, что по сценариям Георгия Николаева многие мои коллеги сняли лучшие свои фильмы. Писал он лаконично и образно, буквально завораживая необычностью видения: сюжет как бы воспарял над обыденностью, обретая философское звучание. Перевести такой текст на язык кино невероятно интересно, даже азартно.
…И снова была терраса, и снова мы курили, и снова я спросил, не напишет ли он для меня новый сценарий по книге Семена Курилова. Гора просто сказал:
– Зачем? Денег не дадут.
– Ты прочти роман, я тебя очень прошу, – взмолился я.
Через полгода Гора написал свой последний сценарий с символичным названием «Огонь далеких людей». Так северные люди называли полярное сияние.
Опустела без Горы терраса, но, когда ко мне приходит время принципиальных решений, я мысленно перемещаюсь туда, мы с Горой закуриваем, и я, как бы между прочим, спрашиваю его мнение и слышу его спокойный голос.
Человеческий ландшафт подобен географическому. Есть на нем и вершины. А еще есть небо и свет далеких людей.
Валерий Пендраковский
Иногда, перед бурей, когда небо становилось свинцовым и океан затихал в предчувствии грозового шторма, на встречном курсе возникал из небытия старинный парусник, «Летучий голландец». На его борту виднелась команда, и капитан в потертом камзоле приветственно махал рукой, но не было слышно ни звука.