– Признаться, вовсе не ждал, уж простите за моё откровение.
– Ничего.
– Вы что же, с супругой?
– Так точно-с.
– Григорий Тимофеевич, отставьте эти формальности: вы не на службе, – с улыбкой говорил Сергей Дмитриевич, – что вы со мной так отрывисто, будто я вам приказ какой читаю. Или, может, бал вам не нравится?
– Напротив, всё нравится.
– Так отчего же вы так невеселы?
– Тяжело сказать, Сергей Дмитриевич.
Ветринский нахмурился и пристально посмотрел в самые глаза собеседнику.
– Скажу вам честно, исключительно по-дружески, – начал он, – уж не огорчайтесь, а, право сказать, вы странны. Особенно в последний год странны. Вот сами посудите: перед свадьбой-то вы сам не свой были, светились весь, прыгали, говорили, семейству особое внимание уделять будете. Даже хотели с должности уйти, лишь бы к семье ближе. Я уж было думал: «Как так? Чтоб Григорий Тимофеевич Апраксин, лучший следователь города, да подал в отставку». Заблуждение, оказалось. Я как ни посмотрю, вы везде один, и Настасью Дмитревну я уж сколько с вами не видел. Да и на должности вы остались. С год назад вы говорили мне, что балы опротивели, что не ваше это, не нравится. А вот я вас уже и у себя наблюдаю, да только невеселы вы, Григорий Тимофеевич.
Апраксин потупил взгляд в пол, поднял голову и сказал:
– Несмышлён был. Всё оно по глупости.
Между ними нависло неловкое молчание. Апраксин почувствовал, что своей неразговорчивостью может ненароком и обидеть друга, поэтому исключительно из вежливости спросил:
– Что же сын ваш? Я всех так внимательно оглядываю, а его всё никак не нахожу. Не мог же он пропустить.
– Хе-хе, это вы верно подметили, что не мог. Вернулся из Петербурга: у графа Сухарёва там свадьба намечается, он туда и уехал на прошлой неделе. Верите ли: ни словечка не прислал оттуда!
– А что же, он сам-то ещё не надумал жениться? – спросил Апраксин с каким-то явным подвохом.
– Жениться? Это было бы хорошо. Дело к тому и идёт, Григорий Тимофеич, есть у него одна генеральская. Пожалуй, где-то здесь с нею пляшет.
– Так была же другая невеста, княжеская…
– Была, Лизанька. Хорошенькая, честно сказать, мне она по сердцу пришлась. Да вот не задалось с нею…
«Сам ещё, значит, мечется!» – подумал Апраксин.
В этот момент к ним подошла невысокая дама в голубом платьице. Во внешности её не было особых черт, однако выглядела она весьма умилительно.