Ни у кого не укладывалось в голове, как здоровый жизнерадостный парень, которому через два месяца должно было исполниться 19 лет, вдруг умер во время операции и наркоза. Версия врачей и главного врача – у Курмана был порок сердца. К сожалению, нет тому подтверждения, но и опровергнуть тоже нельзя, так как мы сами насильно забрали труп и похоронили его без вскрытия. Потом мы были у главного врача больницы. При этом не скандалили, не требовали наказать хирургов, не грозили им судом, хотя было ясно, что смерть Курмана на их совести, что-то стряслось у них с наркозом.
Мы не раз слышали от людей, от больных, перенесших операцию, что во время операции наркоз доверяется медсестре или даже санитарке. Тому свидетельство, что после смерти Курмана та медсестра, которая давала наркоз наотрез отказывалась давать наркоз другим больным. Хотя раньше она частенько хвалилась тем, что такая процедура доверяют только ей. А может, она просто теперь боится такой наркоз проводить? А может быть мой брат – ее жертва. В любом случае виноватым должен быть хирург, – считаю я. Ведь именно он должен нести ответственность за исход операции.
Главврач больницы сказал, что на хирурга, который оперировал моего брата, нет ни одной жалобы и служебных нареканий, нет его вины и в этом случае. Однако, вскоре после этого трагического случая хирург уволился по собственному желанию и выехал из района. Что бы это значило? Значит, он виноват?
С главным врачом районной больницы нам так и не удалось поговорить об этом. Чувствовалось, что лично он не хочет что-либо сказать нам, сославшись на занятость. Однажды, я, все-таки решилась остановить его прямо на улице. – А, это вы по тому случаю? – недовольно произнес он.
– Ну что можно сказать? Случай, конечно же, прискорбный. Но нашей вины здесь нет. Во время операции отказало сердце. А что поделаешь, такое бывает. Что касается врачей, то они сделали все возможное. А что касается разговоров о неправильном наркозе – это просто слухи. Да. Наркоз давали, но погрешностей не б ы л о! Чувствовалось, что главный нервничает и теряет самообладание. Да все равно его бы никто не спас. У него было сердечное заболевание, несовместимое с жизнью. Тем не менее, я всей хирургической бригаде объявил выговор, отстранил медсестру от обязанностей наркотизатора, а оперировавшего хирурга уволил к черту! – почти вскричал главный врач и, махнув рукой, прошел мимо меня.