Практика, таким образом, работает, можно сказать, по следам мысли, поскольку мысль необходима для представления и сравнения действий с точки зрения их предпочтительности, действий, которые она представляет как еще будущие и одинаково возможные в тот момент, когда мы должны выбирать между ними; воздержание от любого положительного действия, конечно, рассматривается как одна из возможных альтернатив. Добровольный практический выбор без элемента логического мышления невозможен. Чтобы обозначить этот факт, мы можем говорить о самой практике (в ее имманентном отделе) как о практическом мышлении или рассуждении, противопоставляя ее тем самым чисто логическому мышлению или рассуждению, отличие которого, с этой точки зрения, будет состоять в отказе от всех мотивов, кроме одного – стремления к познанию фактической истины, или, другими словами, в подчинении волевого элемента опеке чистого факта, не делая сам этот волевой элемент объектом своих суждений. Два направления действия или мышления, выделяемые таким образом, можно часто, для краткости, обозначать как практический и спекулятивный Разум, не гипостазируя их, как это, как считается, делал Кант, как отдельные способности разума, способные привести к антагонистическим выводам.
Итак, во всякой практике или практическом мышлении есть основа, известный факт или закон, на котором основывается выбор альтернативных действий. В момент такого выбора, принимая волевым решением любое из альтернативных действий, представленных как возможные, мы рефлексируем или оглядываемся на уже приобретенный опыт и собираемся вступить в новый, пока еще будущий опыт, который, как мы знаем, будет отчасти нашим собственным творением. Мы сами, как самосознательные существа, являемся частью хода природы; принимая альтернативное действие, мы определяем ход природы на будущее (начиная с момента выбора) в той мере, в какой это касается нас, действующих субъектов, и в той мере, в какой остальная часть хода природы изменяется в результате нашего действия. Момент практического самосознательного воления или выбора является, таким образом, моментом рефлексивного восприятия, предвосхищающего новый опыт, возникновение которого мы знаем как способствующее определению; и это последнее обстоятельство является отличительной чертой тех самосознательных действий, которые являются предметом Этики.