§4. Императив совести-обязанности
Совесть, согласно вышеизложенному анализу, должна иметь двойную функцию; во-первых, она воспринимает моральную правильность или неправильность действий, предлагаемых на выбор, и, во-вторых, она воспринимает, действительно ли принимаются те действия, которые она оценивает как правильные, или те, которые она оценивает как неправильные. Последняя функция принадлежит ему как простому восприятию, хотя в данном случае это самосознательное восприятие реального агента или субъекта, а воспринимаемые факты – это реальные действия субъекта, способствующие формированию его морального облика. Первая функция – это функция суждения, которой мы только что более подробно занимались. Когда мы объединяем с ней вторую и рассматриваем обе функции как осуществляемые вместе реальным субъектом, мы возвращаемся к тому, что мы можем назвать совестью в конкретном смысле, и можем рассмотреть ее рост и развитие на различных последовательных этапах как индивидуальной, так и человеческой истории.
Но прежде всего, что подразумевается под ее императивом? Совесть – это способность воспринимать и судить, а не prima jacie повелевать чем-либо. Только эмпиристы ожидают или делают вид, что ожидают найти в совести способность, отдающую приказы совершать или воздерживаться от совершения определенных действий, как если бы это был голос, использующий словарь с уже известным значением, и, следовательно, отвергают ее как реальность и считают фикцией, когда таких эмпирических приказов обнаружить не удается. Прежде всего, совесть – это не приказ действовать просто. Мы не можем избежать действий; это необходимость, заложенная в нашей природе как сознательных волевых агентов. Совесть действует именно для того, чтобы направлять выбор, оценивая воления. Таким образом, суждение совести о правильности того или иного выбора становится eo ipso повелением сделать этот выбор и действовать именно таким образом, – альтернативы даются путем реинтеграции, а не воображаются совестью, и действие посредством выбора является необходимостью. Совесть императивна не иначе, как в том смысле, в каком императивны желания, мотивы, причины или суждения, предполагающие восприятие предпочтительности.
Характерное отличие, отличающее императив совести от других императивов, заключается в природе, которая присуща суждениям совести и которая придает их императиву особую действенность. И эту особую действенность мы сможем проследить, если я не ошибаюсь, по двум характеристикам суждений совести, одной психологической, относящейся к ним как к обусловленным глубоко укоренившимся тенденциям в нейро-церебральной системе, другой метафизической, относящейся к ним как к способам познания, которые имеют бесконечное будущее как объект своего предвосхищения, а также сопровождаются особыми эмоциональными чувствами, существование которых нельзя объяснить иначе, чем обратив их к совести как к своему источнику. Раскаяние и душевный покой во всех их разновидностях, которые правильно называть санкциями императива совести, – вот те чувства, о которых идет речь; а тот факт, что открыто бесконечное будущее, на которое, возможно, распространятся последствия человеческих действий, придает этим санкциям дополнительный вес, который, кажется, приобретает тем большую значимость, чем больше над ним размышляют. В дальнейшем мы увидим, как и где, в процессе развития совести, проявляются эти санкции ее императива. Психологическая эффективность, о которой мы только что говорили, заключается, в общем, в том факте, который, будучи однажды воспринят, также воспринимается как санкция императива совести, что непослушание само по себе смертельно. Любой акт неповиновения или даже уклонения в той или иной степени является дезинтеграцией мозговой системы Субъекта, разрушающей консенсус его энергий, дезинтеграцией, происходящей из его собственного действия.