.
Такова двойственность существования политического: и внутри хронотопа, и субъектно-творчески, как бы извне по отношению к самому хронотопу. При этом мы видим, что позицию «извне» в современном мире всё больше осваивают не только государственная власть, но самые различные этносы, группы, локальные сообщества со своей памятью, смыслами, картинами мира.
Современный либерализм с его культом толерантности на самом деле не уровнял всех в правах, а провозгласил право локальных идентичностей на политическую субъектность и экспансию, тем самым стимулировал войну формально равноправных, но локальных хронотопов. Описание происходящих на современном Западе процессов в фундаментальном труде «Места памяти» и других работах дал французский историк П. Нора. Суть его видения – в фиксации противопоставления многочисленных групповых и национальных памятей (идентичностей) и историков, власти. Противопоставления субъективной – «тут помню, тут не помню» – политической эмоции коллективной памяти и рационализма профессионального исследователя. Память, в отличие от науки истории, всегда готова к политизации, поскольку «память – не истина, но верность»[14]. Для конца XX века П. Нора констатирует отрыв современности от господствовавших когда-то традиционных и/или официальных хронотопов и одновременно резкую активизацию в западном обществе запроса на поиск смыслов для настоящего в прошлом. Отсюда его термин «коммеморация» – сохранение, создание и увековечивание в современном пространстве событий и смыслов прошлого. Коммеморация – это, по сути, политическая технология управления хронотопом, сырьём для которой является история. Монопольное право на владение этой технологией принадлежит власти, но оно, это монопольное право, с той или иной степенью конфликтности оспаривается многочисленными иными субъектами, осознавшими и защищающими собственную идентичность.
Итак, хронотоп можно представить как сумму и спектр самых различных, разноуровневых и в то же время обыденных, не требующих рефлексии и неотъемлемых от человека смыслов и представлений о себе, родных, земляках, социальной общности, окружающем пространстве. Это, с одной стороны, то, что делает окружающий мир понятным и наполненным смыслом, фундамент, на котором стоит человек и который предопределяет его картину мира, ценности, оценки происходящего и позицию. Одновременно, с другой стороны, это прежде всего поле политических манипуляций и предмет социального проектирования для власти и оппозиции, политических лидеров и партий. Поэтому, если быть точными, следует говорить не о борьбе за историю или пересмотр истории, а о политической борьбе за хронотоп современников (или избирателей, кому как нравится).