Она задумалась.
– Дня три-четыре. Я имею ввиду, до его смерти. Он зашёл на пару часов. Это был последний раз.
– Как он выглядел?
Мисс Грандж озадаченно посмотрела на меня.
– Как обычно.
– Никаких странностей, ничего?
Она покачала головой.
– Вы задаёте много вопросов, мистер… Забыла, как вас там…
– Это моя работа, – я решил не напоминать ей фамилию.
– Ваши, ну, те, другие, говорили намного меньше, – она усмехнулась. – И больше были похожи на копов, чем вы. Хотя, я редко видела копов. Так близко.
Меня вдруг осенило.
– А как они выглядели и давно ли приходили?
– Незадолго до вас. Оставили кучу следов, ну, вы сами видели. Я открыла дверь, потому что услышала, как хлопнула входная у Мейвена. Думала, мало ли, вдруг…
Она пожала плечами.
Я поймал себя на мысли, что меня больше не интересуют ни её формы, ни её губки. В этой женщине – в её взгляде, в её словах и интонациях сейчас было полно какого-то глубокого сожаления, отчаяния даже. Я был чётко уверен, что она может сказать мне больше.
– Вы были дома в момент, когда всё случилось?
Она покачала головой.
– Была в клубе. Я танцую.
Ах, вот оно что. Ну да, с такой внешностью…
– Танцуете?
– Танцую, – она вскинула голову резко и вызывающе, точно спрашивая: «А что вы имеете против?». Полагаю, род ее занятий в клубе, где она выступает, путали не раз.
– А когда вернулись…
– Всё уже случилось, – устало сказала она. – Я зашла домой, успела снять платье, даже макияж не смыла. И тут постучали ваши. Задали пару вопросов и ушли. Я только тогда поняла, что Мейвен действительно… Потом полистала новости, увидела все это. А потом пришли вы.
Полагаю, виски были открыты ещё до моего появления. Возможно даже, я помешал их употреблению.
– Мне очень жаль, мисс Грандж. Верю, что Мейвен был хорошим человеком.
Она пожала плечами и допила остатки виски.
– Что есть, то есть. Теперь как-то придётся жить без него.
– Лучше не злоупотреблять, – я кивнул на пустой стакан. – Не самый лучший способ…
Серьёзно, Никки? Это ей говоришь ты? Моё собственное лицемерие надавало мне пощёчин. С другой стороны, ведь я, как никто, понимаю её, а потому твёрдо знаю, что заливать душевные раны алкоголем – дело гиблое. Почти буквально. Ничего не поменяется, просто наутро будет болеть не только душа, но ещё и голова, а при частых процедурах подключится печень. Поэтому я не пил слишком уж часто – так я ответил своей совести.