Манефа усмехнулась краем губ:
– За одним столом с епископом много гостей сидело, и все они живы-здоровы, хотя с одних блюд с ним ели.
– Грех на душу берёшь, княгиня, – грозно промолвил Святослав Всеволодович. – По родству ты тётка мне, но по годам я тебя старше, а посему негоже тебе лгать мне в глаза. Супруга твоего покойного я почитал, как отца, и к тебе у меня сердце всегда лежало, свидетель Бог. Покайся, Манефа, иначе умерший Антоний чёрной тенью будет стоять меж нами.
– Не рядись в одежды исповедника, княже, – сказала Манефа. – Антоний перед смертью напраслину на меня возвёл, а ты ему поверил. Значит, таишь злобу против меня. Забыть не можешь, как не пускала я тебя в Чернигов.
– Бог тебе судья. – Святослав поднялся со стула. – Хочешь жить во грехе – изволь. Только помни, как бы грехи твои сынам искупать не пришлось.
– Буду помнить, княже, – отозвалась Манефа.
– Ну, прощай покуда. – Святослав поклонился.
– Что же ты? Неужто в обратный путь? – удивилась Манефа. – Погостевал бы денёк-другой.
– Не стану я у тебя гостевать, – отказался Святослав. – Не хочу, чтоб меня участь Антония постигла.
Святослав обжёг Манефу неприязненным взглядом и вышел из светлицы. Протопали за дверью его тяжёлые шаги и стихли. Вскоре черниговцы покинули Новгород-Северский.
К обеду Манефа вышла с ликующим лицом.
– Слыхали? Антоний-то отдал Богу душу! – обратилась княгиня к Олегу и Агафье. – Одним негодяем на земле стало меньше.
– Твоих рук дело? – мрачно спросил Олег, уловив торжествующие нотки в голосе мачехи.
– Это Господь покарал клятвопреступника. Не напрасны были мои молитвы.
– Из-за тебя двоюродные братья могут озлобиться на меня, – недовольно вставил Олег.
– Не забывай, Антоний ведь и тебя предал, – напомнила Олегу Манефа.
– Я не держал на него зла за это, ибо Антоний знал, что старшинство за Святославом Всеволодовичем. Всё равно Чернигов должен был ему достаться.
– Сердце у тебя из теста, Олег! – презрительно бросила Манефа.
– А у тебя сердце ядом пропитано! – выкрикнул Олег и выбежал из трапезной.
В дверях Олег столкнулся с Игорем и Всеволодом, которые шли на обед, кое-как отмыв руки от грязи. Сегодня дядька Любомир с раннего утра натаскивал их в умении биться на мечах.
– Куда это Олег побежал, матушка? – спросил юный Всеволод.
– Живот у него прихватило, сынок, – невозмутимо ответила княгиня. – Садитесь к столу, дети мои.