– Какой сегодня день? – спрашиваю, прикидывая возможные варианты.
– Четверг, двадцать пятое марта.
– Что?! – резко сажусь, случайно выдирая несколько трубок из порта.
Две недели? Прошло две долбанных недели!
– Четверг, двадцать пятое марта…
Эллиот запинается, испуганно смотря на мою грудь, где из порта начинает вытекать кровь. Секундное замешательство, и девушка прижимает отверстия пальцами, второй рукой нащупывая нужные трубки.
По телу расползается лёгкое покалывание сменяющееся теплотой. Наша кровь смешалась. Теперь совершенно точно.
Проклятая дыра! Значит, Рион.
Эллиот Тикет.
Чем ближе исполнение моего заветного желания, тем хуже себя чувствую. Эту ночь совершенно не спала, ворочаясь в постели, словно планеты вокруг звезд. Стандартная койка вдруг оказалась узкой и чересчур жёсткой. Простынь слишком шершавой, подушка ужасно мягкой, а станционная климатическая система совершенно точно настроена неправильно. И как я до этого здесь спала? Невыносимо же. Сомнения буквально сжирают изнутри. Каждый раз, когда переворачиваюсь на другой бок, в голове появляются новые причины оставить все как есть и ничего не делать. Ну нормально же живём. Тепло, светло, кормят. Чем плохо?
Перед глазами появляется образ одного из молодых рабов Ливи. Его взгляд, полный ужаса и боли, кровь, стекающая из уголка разбитого рта. Сестра выбила ему зубы, когда тот отказался подчиниться, а потом еще долго издевалась. Его привезли на «Седую ведьму» с планеты Тур-лана. Я пыталась его вылечить, затащив в медотсек тайком от отца. Ливи лишь фыркала, что незачем тратить лекарства на испорченный кусок мяса. Она вполне состоятельна и может завести с десяток новых игрушек. Одной больше, другой меньше. У меня от этих слов все холодело внутри.
– Ты же не пытаешься дать вторую жизнь котлете? – сестра только смеялась, наблюдая за мной…
Регенерационная камера на станции есть, но протащить туда раба совершенно невозможно. Она доступна только членам экипажа, а нарушить приказ отца не решалась. Парнишка уходил у меня на руках, широко улыбаясь, когда я гладила его по кудрявой голове.
Навряд ли он был старше меня, я даже не понимала, как, такой красивый и юный, он оказался на станции с ошейником и минимальным шансом на свободу. За что с ним так поступили? Кто предал и обрек этого парня на ужасную участь? Мир за пределами “Седой ведьмы” определенно ужасен, пока в нем существует рабство. Хуже всего то, что мои сестры не видят, насколько их сердца очерствели, а тела покрылись чужой кровью.