Я пыталась представить, как выглядит моя соседка, чем она живёт, с кем дружит. В отличие от меня, она никогда не носит строгих чёрных платьев с острым, впивающимся в горло, воротничком, не надевает тесных лакированных туфель, не затягивает узкий корсет, не собирает волосы в пучок.
Одевается она в яркие платья, на которых расцветают чудесные пёстрые цветы, на ногах у неё всегда аккуратные ботинки, а рыжие волосы заплетены в две тугие косы, одна из которых непременно получается толще другой. Иногда девушка может накинуть на плечи пёстрый платок, привезённый ей из чудесных стран красивым женихом – капитаном дальнего плавания. Они непременно должны пожениться будущей весной, когда он вернётся из очередного путешествия, с чемоданами, полными гостинцев и историй.
Она никогда бы не стала работать, как я, в серой и скучной конторе. Каждое утро она отправляется в маленький цветочный магазинчик где-нибудь в центре, чтобы весь день смеяться и болтать с покупателями, собирать новости, рассказывать забавные истории. А по вечерам возвращаться в свою комнату и сочинять музыку.
Стены в нашем доме были даже не картонные, а будто только две полоски обоев отделяли нас друг от друга. Стена, вместо того чтобы оберегать моё уединение и покой, не мешая звуку спокойно проникать в мою комнату, всё-таки дарила мне успокоение. Не знаю, как я выдержала бы этот год, полный серых стен и монотонного стука печатной машинки, без своей чудесной соседки. Как смогла бы носить эти бесконечные чёрные платья и тугие воротнички, если бы не слушала перед сном волшебные истории, которые так щедро дарила незнакомка.
Я представляла, что в её комнате много цветов и клетка с канарейкой, а на кровати – разноцветный плед, собранный из тысячи обрезков и лоскутков. А как могло быть иначе, как мог кто-нибудь другой, кроме этой девушки, нарисованной моим воображением, так играть? Кто?
Целый год я всё никак не решалась пойти и познакомиться с загадочной пианисткой. Несколько раз уже совсем была готова, уже подходила к двери соседнего подъезда, но не решалась войти. Что-то держало меня.
А потом она уехала. Выходя утром из дома, я увидела, как рабочие выносят старенькое пианино и выцветшую картину в тяжёлой раме.
– Чьи это вещи?
– Мисс Андерсон, – равнодушно ответили мне. – Да вон она сама!