Кемаль стал поклонником западного образа жизни, западных идей и технологий, так что многие приверженцы османской старины, считавшие, что заимствования от европейцев не должны разрушать традиционное общество, смотрели на него как на смутьяна и революционера.
В колледже Кемаль делал упор на военные дисциплины и иностранные языки, но не пренебрегал и политическими дисциплинами, что могло свидетельствовать о будущих политических амбициях. Он отлично успевал по всем предметам и закончил академию 8-м в классе из 459 человек, получив в феврале 1902 года звание лейтенанта пехоты. Его отличали выправка и элегантность. Азым, его товарищ по учебе, вспоминал: «Мустафа Кемаль – очень вежливый юноша, никогда не сердится, всегда тщательно следит за тем, как одет, и прекрасно излагает свои мысли».
Блестящие результаты учебы в колледже открыли Кемалю дорогу в Академию Генерального штаба. 10 февраля 1902 года в числе 43 курсантов Мустафа Кемаль-эфенди Селяник поступил в Оттоманскую академию Генштаба в Стамбуле, которую окончил 11 января 1905 года.
Оттоманская академия Генерального штаба была копией Прусской военной академии (Kriegsakademie). Вооруженные силы Османской империи в то время находились под преобладающим влиянием Германии, что подкреплялось присутствием германских офицеров. За три года учебы в академии должен был быть подготовлен квалифицированный офицер Генштаба, в равной мере пригодный как для штабной работы, так и для практического командования войсками. Кемаль закончил академию 5-м из 43. Он был произведен в капитаны и получил назначение в штаб корпуса.
Но уже в период учебы в Академии Генерального штаба Кемаль иной раз пребывал в состоянии меланхолии или депрессии. Он признавался друзьям: «Я ложусь спать и не могу уснуть, как вы. Я бодрствую до рассвета. И только я забываюсь сном, раздается сигнал подъема и я не могу проснуться. Чтобы меня разбудить, приходится как следует тряхнуть кровать. Поэтому я чувствую себя усталым и совершенно разбитым и телом, и душой».
Стамбул тогда был столицей империи, с ярко освещенными улицами, несколькими театрами и другими развлечениями. Из 870 тыс. жителей 130 тыс. были иностранцами, в руках которых находилась основная торговля и промышленность империи. Кемаля радушно принимали в доме его товарища по академии Али Фуада, расположенном на берегу Босфора, где он погружался в незнакомый прежде мир османской аристократии. Ведь Фуад был сыном генерала и внуком маршала и благодаря славным предкам и доброму характеру пользовался почетом и уважением. Семья Фуада имела славянские и венгерские корни. То, что «отец относился к Мустафе как к собственному сыну», по словам Фуада, усиливало тягу Кемаля к культуре, его стремление понять новую для него жизнь.