Не могу вспомнить, за какой именно дверью номер, в который меня пересилили утром.
Повсюду звуки предсмертных криков, падений мёртвых тел, рычания.
Не осознаю, что происходит в этом чёртовом теле. Мозг пытается спасти от панической атаки, что, кажется, всё-таки вот-вот накроет.
Все живые, что встречались на пути, уже, скорее всего, мертвы – и даже тот мужчина из бассейна. И я не хочу оказаться в их числе.
Медлить нельзя, поддаваться страху тоже, но все двери одинаковые. Электронный ключ не подходит ни к одному магнитному замку.
Если нет электричества, замок работает благодаря встроенным батарейкам.
Впереди показывается медленно идущий человек ко мне спиной. Его руки болтаются вдоль тела, словно в них нет ни костей, ни крови, а только кожа.
Но я видела, как эти самые руки сворачивали шеи людей, пока те не становились похожи на тряпичных куклах.
Делаю шаг вправо неторопливо, почти бесшумно. Прижимаюсь к стене.
Я собиралась отметить выпускной в «умном» отеле, а не пытаться выжить. Пальцы правой руки сжимают браслет – подарок от мамы, мой оберег… поможет ли он теперь?
Окна передо мной как издевательство. Там, за ними, кипит жизнь, но мне не дозваться, не достучаться до людей. Шагаю вправо, подальше от сумасшедшего, пока не врезаюсь в дверную ручку.
Замираю.
Монстр тоже, но в ту же секунду он разворачивается ко мне лицом, и от медленных движений ничего не остаётся – он побежал.
Мне надо бежать еще быстрее, не обращая внимания на боль в груди и ногах. Несмотря на хрипы из горла. Задыхаюсь, но бегу. Спотыкаюсь, но виляю в разные стороны, чтобы длинные руки не схватились за горло.
Замечаю на полу свой электронный ключ – белая карточка с выбитым на ней названием отеля. Я не заметила, как потеряла её.
Я сделала круг. Я вернулась туда, откуда пришла.
Рычание позади звучит громче. Резко останавливаюсь, а твари пробегает вперёд. Хватаюсь за шанс, и, принуждая ноги двигаться резвее, устремляюсь к лестнице.
На второй этаж, к старому номеру. Плевать на телефон, нужно просто спрятаться.
Ступенька за ступенькой. Едва не валяюсь на уставших ногах.
Сумасшедший приостанавливается – он не может бежать по лестнице, но и не становится таким же медлительным, как был при нашей встрече.
Я слышу, как он топает, ступая с одной ступени на другую. Лестничный проём казался мне меньше, пока не начался весь этот зомби-апокалипсис.