Через радиостанцию «Барьер» (космическая связь) Булгаков вышел на НГШ (Квашнин в те дни работал допоздна), доложил: «Товарищ начальник Генерального штаба, половина пришла, а половина осталась на перевале, в трех часах хода». Квашнин: «Сегодня ты должен как раз занять район. Что докладывать министру обороны?» Булгаков: «Докладывайте реально, как есть».
– Я так решил потому, – поясняет мне Владимир Васильевич, – что если ночью техника пойдет по серпантину, можно столько дров наломать. Из местных милиционеров подобрал пять опытных водителей и поставил им задачу: с рассветом, а в горах в начале четвертого уже светло, начать спуск техники и, таким образом, часам к восьми, ну максимум к десяти, все должны были быть на месте…
«Хорошо, – сказал Квашнин. – Я пошел к министру, потом тебе перезвоню». Через некоторое время НГШ вышел на Булгакова и сообщил: «Министр утвердил это решение – решение хорошее. Не будем ночью дергать людей. Но и сам, смотри, не расслабляйся, боевики могут в любой момент появиться».
Переговорив с Квашниным, Булгаков еще раз проверил, как десантники заняли оборону. Затем заму командира 7‑й воздушно-десантной дивизии (вдд) полковнику Павлову поставил задачу: «Держи все под контролем. И чтобы никакой самодеятельности…»
Было уже далеко за полночь, когда генерал Булгаков лег спать в кунге радиостанции. Но не успел глаз сомкнуть, как почувствовал, что его кто-то будит.
– Просыпаюсь, – продолжает Владимир Васильевич. – На часах четыре утра, начало пятого. Смотрю, уже светает. Начальник радиостанции – он будил – докладывает: «Товарищ генерал, на вас выходит Генштаб, Квашнин, срочно требует к аппарату». А аппарат вот он, рядом. Беру трубку. Квашнин: «Слушай, тут прошла информация, что в Рахату уже пришли». Я говорю: «У меня там, наверху, сидят спецназовцы, от них пока информации нет. Сейчас проверю и доложу». Квашнин: «Разберешься и доложишь».
Булгаков вышел на спецназовцев: «Как у вас обстановка?» «Все тихо», – ответили они. Позвонил начальнику райотдела милиции (накануне Владимир Васильевич приказал в милицию пробросить телефонный кабель), спросил: «Что у тебя по Рахате?» Тот: «Все тихо, но почему-то поселковое отделение милиции не отвечает». Булгаков: «Разберись, доложи». Затем вышел на НГШ: «По тем данным, что сейчас быстро собрал, все тихо. Но у меня вертолет рядом стоит, я с вашего разрешения сейчас пролечу в сторону Чечни – над Рахатой, Ансалтой – посмотрю, что происходит». Квашнин: «Давай, прилетишь – доложишь».