– Бармен! Давай сразу ноль-семь «Джонни Уокера», льда и закуски. Устрицы есть?
Бармен оказался толковым:
– Могу сгонять в «Океан».
– Лети! – одобрил я. – Принеси дюжину.
И, вспомнив про женщину на корме, добавил:
– И передай повару, чтобы моего друга омара никому не продавал, вечером сам за ним зайду.
Всё произошло как и планировалось. Первым нарезался Сеня. Его действительно уложили в автомобиле. Я почему-то резко захотел увидеть товар и немедленно сделать своим новым друзьям Сене и Лёве заказ на немецкое транспортное средство. Может быть, даже минивэн – семья-то у меня теперь, как известно, разрослась.
В начале десятого я уже спокойно спал в каюте второго класса с иллюминатором на правый борт. Солнце мне не мешало. В койке напротив деликатно храпел собутыльник Лёва Говорунов. Он ещё не знал, каково русскому на чужбине без паспорта.
На грузовой палубе отопления нет, и первым под вечер проснулся перегонщик Сеня. Удивлённый, но не расстроенный, он вылез из машины. А чего расстраиваться? Сам живой, бумажник на месте, машина цела, плывёт домой. Чего ещё надо? Разве только в каюту на оплаченную койку перебраться и спать дальше. Так мне пришлось освободить насиженное место.
– Эх, пацаны, ну мы с вами и дали! Ничего не помню. Давайте телефонами обменяемся – и пойду к себе.
С этими словами я покинул каюту друзей-перегонщиков.
Теперь на палубе было ветрено. Я, который сам с перегонщиками ничего не выпил, а только подливал и закусывал, сейчас чувствовал себя полностью отдохнувшим и восстановившим силы. «Постарались, мои хорошие», – мысленно похвалил я устриц, и вспомнился мне тут их вожак-холостяк омар, а вслед за ним – и женщина на корме. Как она там? По-прежнему стоит и смотрит назад в прошлое или перешла на нос, глядя вперёд, навстречу новой жизни?
Женщина оказалась на корме, чем немало меня озадачила. Что же такое у неё стряслось? Какая неразрывная нить притягивает её к германскому берегу? Это следует выяснить. До прибытия в Хельсинки всего десять часов, так что времени в обрез.
– Я тоже многое оставил позади, – сказал я по-английски, встав рядом с женщиной. – Даже не оставил, а потерял.
– Я не потеряла, – ответила она, – я выкинула.
– А теперь жалеете?
– Жалею, что так поздно.
В двух фразах нашлось всё что нужно: и приглашение к разговору, и согласие на большее.