Поставив фотоальбом на место, спускаюсь в гостиную и провожу время с Тамарой и Мией, чтобы хоть как-то отвлечься от безрадостных мыслей. Поздно вечером мы с малышкой остаемся одни. Я купаю ее, кормлю и укачиваю в колыбельке, любуясь красивым личиком и думая о Леоне. Дети – это, несомненно, счастье, особенно когда это твои дети. Но Мия не моя дочь и никогда ею не станет.
Прикрыв глаза, размышляю, как было бы замечательно выбирать себе белье в одном из магазинов, чтобы соблазнить Дамианиса, или отправиться с ним в короткую поездку по стране, наслаждаясь счастьем и любовью. А что в итоге? Ничего!
На днях я изучала карту. В Израиле много красивых мест. Неподалеку Мертвое море, а в гараже стоит спортивная машина. Видимо, чтобы добираться из одной точки в другую максимально быстро. Возможно, Леон раньше так и жил – на полную катушку.
Какие же цели он преследует, поселив меня рядом и вынудив заботиться о своей дочери? Почему ничем не делится? Всему виной мои реакции, его деспотичный характер или недоверие?
Мечтать о том, как хорошо нам вместе, намного приятнее. Этим и занимаюсь остаток ночи, потому что не могу заснуть. Вот только живые воспоминания о моментах страсти и умиротворения – словно соль на мои открытые раны.
Не знаю, почему среди прочего всплывает образ мамы. Вероятно, потому что мне ее очень не хватает. Впрочем, увидеться с отцом хочется еще сильнее. Надеюсь, согласие, о котором случайно узнала, не связано с его жизнью. В противном случае я останусь совершенно одна в этом огромном жестоком мире. И никогда не прощу этого Леону.
Удивительно, в детстве от маминых поцелуев заживали коленки, а сейчас ее слова наверняка затянули бы раны на душе. Но, увы, мамы больше нет. И поддержки тоже.
Как же я устала жить в подвешенном состоянии.
Тамара приходит каждый день на несколько часов. В свободное время я в основном сижу за ноутбуком или сплю, изредка гуляю по саду. Вечером, отпустив ее, заказываю доставку продуктов на дом и, пока жду курьера, выхожу с Мией на улицу. Мы прогуливаемся между цветущими кустарниками, от которых исходит невероятный аромат.
Сад у Дамианиса великолепен, каждый уголок – произведение искусства. Малышка сладко спит в моих руках, ее ресницы едва заметно дрожат во сне. Пытаюсь поймать хоть крупицу спокойствия, наслаждаясь этой идиллией и тишиной.