– Кать, ну успокойся. Ничего с твоим Максом не случится. Ну, подумаешь не пришел, всякое может случиться. Может, шел, упал, очнулся – гипс. Ну, это я так, шучу, – заметив, как побледнела Катя, быстро произнес он. – В общем, рассказывай все по порядку.
– Хорошо, давай по порядку, – зная пристрастие друга расставлять все «по полочкам» согласилась Катя. – Сегодня утром Макс прилетел из Пекина, он на открытие выставки летал. Представляешь, они выставили две его картины! Позвонил мне утром из Шереметьево, затем из дома, а потом все. Абонент недоступен.
– И никаких предположений, где он может быть? Может ты что забыла?
– Сереж, – простонала Катя. – Мы в ЗАГС собрались! Как я могла что-то забыть? А давай по номеру найдем телефон? Где телефон там и Макс, он ведь с ним ни на минуту не расстается.
– Сериалов много смотрите, девушка. Это там пара телефонных звонков и нате вам координаты потеряшки, а в реальной жизни все иначе.
– Ну, сделай пять звонков или десять. Ты ведь можешь. Ну, пожалуйста!
– Катюнь, давай не будем горячку пороть. Подождем хотя бы до завтра. Ну, правда, это просто смешно искать человека если его нет всего то два часа. Может телефон потерял, может, устал с дороги, заснул, а телефон разрядился. Может…
– Серега! Ты гений! Он ведь сказал, что выпил снотворное в самолете, но так и не смог заснуть. Нужно ехать к нему! Почему я только сразу об этом не подумала?! Позвоню, как доеду. А если все же…
– Вот тогда и будем решать. Ты на машине?
– Нет. На метро. Так быстрей. Позвоню, как только доберусь.
Он хотел что-то добавить, но не успел. Чмокнув друга в щеку, Катя выскочила за дверь, и спустя пару минут он увидел из окна ее легкий силуэт. Повезло Максу, тоскливо глядя в серое небо, подумал он. Вот что ему, Ильину, делать, если таких как она в природе больше нет? Что делать если со всеми другими ему скучно и не интересно? Иногда он в неё влюблялся. В такие дни менялось все вокруг. Мир становился другим и то, что вчера казалось легким, в дни, когда он был в неё влюблен, становилось непреодолимым. В такие дни, например, нельзя было схватить её за руку и перебежать дорогу в последние «зеленые» секунды. Или сидя рядом в кинотеатре положить руку на спинку её кресла. Нельзя было смотреть на длинные загорелые ноги и трогать шелковистые волосы, пытаясь поймать запутавшиеся в них лучики солнца. А один раз они влюбились одновременно. Это было так странно и непривычно, что промаявшись неделю, оба решили о таких «глупостях» больше не думать. Но он иногда думал. Думал и мучился, и ругал себя, и давал обещания, что ЭТО никогда с ним больше не повторится. А порой он на нее злился. Злился потому, что всех своих дам мерил по ней, и все они проигрывали подруге детства. Попадались иногда похожие на нее, но едва в воздухе появлялся намек на женитьбу, он вновь отправлялся на поиски. Тяжело вздохнув, Ильин подошел к окну и долго вглядывался в вереницу мчащихся куда-то автомобилей. Он с детства любил представлять, куда и зачем все куда-то идут или едут. Придумывал разные истории. И про нее придумывал. То спасал из горящего дома, то защищал от хулиганов. Смешно это было. Вздохнув, Сергей приоткрыл окно. В комнату ворвался свежий морозный воздух. Залетевшие в окно снежинки закружились в известном им одним танце. Сначала их было немного, потом все больше и больше, а спустя минуту их стало так много, что пришлось закрыть окно. Мир за окном, еще недавно солнечный, почти весенний, превратился в размытое нечто. Зима явно не хотела уходить из города. Очередная оттепель опять сменилась зимним холодом. Зима весело посмеивалась над ждущими весеннего тепла людьми. Серо-белое небо давило на город. Казалось, протяни руку и дотронешься до огромной белой подушки, из которой сыплются на город миллиарды снежинок. Метель недавно начавшаяся набирала силу, укутывала город белым одеялом. Небо опустилось еще ниже, и холодная поземка, веселясь, кружила на улицах. В такие дни Ильину хотелось с головой окунуться в этот зимний танец, затеряться среди танцующих снежинок, почувствовать себя невидимкой среди спешащих мимо людей. Взглянув еще раз в окно, он опустил жалюзи и вернулся к работе. Но мысли о Кате и Максе не выходили из головы. Появилось предчувствие чего-то странного, нехорошего и, вздохнув, он стал терпеливо дожидаться ее звонка.