– Прислуге полагается есть отдельно, – с невозмутимым лицом сообщила я.
– Правила в доме устанавливает хозяин. Садись, – Ингвар кивнул на соседний стул.
Оскорбиться, что, по мнению мужчины, мне следует давиться голодной слюной, я не успела. Он наклонился и достал из-под стола корзинку, в которой оказался привычный завтрак.
Наверное, нужно было испытать благодарность, но внутри заворочалась обида.
Демоны подери, я ведь действительно старалась приготовить этот проклятый завтрак! Пусть меня не учили подобному, гордость и упрямство не позволили сдаться. Леди Олгери не нужны подачки, я честно заработаю деньги.
– Приятного аппетита, – не подозревая об обуревающих меня чувствах, мужчина улыбнулся.
Выдавив ответную улыбку, я вяло ковырялась в тарелке. Есть почти не хотелось, к тому же аппетит отравляли мысли о Дугасе с Гансом. Что, если они опять явятся в замок? А может быть, наоборот отправились в пансион и как раз сейчас сообщают, что сдать невесту с рук на руки не удалось по причине отсутствия последней?
– Почему ты не ешь? – выдернул из мыслей голос Ингвара. Мужчина проследил, как я демонстративно отправляю ложку в рот и потребовал. – Покажи ладонь
Уточнять, какую именно, не понадобилось. Правая разболелась еще больше, и я держала ложку в левой. Только вот не думала, что мужчине окажется до этого дело.
– Даже боюсь представить, что будет, если поручить тебе выстирать белье. Ты утопишься в кадке? Отправишься к озеру и придется вылавливать тебя сетями? – взглянув на волдырь, хмыкнул Ингвар. – Не шевелись.
Прозвучавшая в голосе насмешка хлестнула наотмашь. На глаза навернулись злые слезы и я, сжав ладонь в кулак, вскочила.
– Ваша милость, дозвольте уйти на кухню. К обеду зеленый борщ сготовить собиралась, мне еще щавель под снегом откапывать надо, – я присела в еще одном реверансе и зашагала к дверям.
– Остановись, – ударивший в спину тихий голос заставил расправить плечи и задрать подбородок.
«Нет уж, если ему скучно, пусть заведет себе лесную зверушку и дрессирует, сколько влезет!»
– Хлоя.
Почему-то мое имя в устах Ингвара звучало непривычно и странно, вызывая противоречивые эмоции. Мужчина умудрялся произносить его одновременно властно, вкладывая в голос ледяную силу и заставляя мурашки бежать по спине, и вместе с тем робко, нежно. Так, словно он вовсе не привык звать кого-то по имени и возможность обратиться к живому человеку доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие.