– Луис! Луис, да пошел ты! – сказал кто-то и засмеялся.
– Я вижу ручеек крови, как он бежит, перетекает в поколениях… Исток теряется во тьме… Я вижу в крови ее путь и запечатленные в ней страдания, события и болезни…
– Луис! Луис! – опять тот же голос.
– Отвали, – был ответ с другого этажа.
– …Ваша кровь пришла к вам от предков… Переливалась на пути к вам из сосуда в сосуд… вам ее передали на хранение, чтобы вы передали дальше…
Танго где-то рядом загремело из колонок, и полковник еще больше подался вперед, чтобы лучше слышать и лучше видеть шевелящиеся губы, но все равно он что-то упускал в потоке посторонних звуков.
– Я читаю кровь… Когда вы дадите мне ее кровь…
Какие-то важные слова ускользнули, но полковник не стал переспрашивать. Вряд ли от этого прибавилось бы ясности. Он спросил о главном:
– И как вы это делаете?
– Мне нужно попробовать на вкус… любое количество – хоть каплю… хоть молекулу, и я все знаю про донора.
– Давно это с вами?
– Нет…
Карлос замолчал, глядя себе под ноги. Полковник уже решил, что продолжения не будет, но снова услышал монотонное:
– …Три года назад меня ударила молния.
– Молния?!
– Молния. С неба.
– Боже мой! Как?
– Я был в поле, в грозу… Молния ударила прямо в меня. В голову…
– Как же вы выжили?!
– Я потерял сознание. Очнулся через пару часов и пошел, то есть – на велосипеде поехал… В больницу. Врачи мне сказали, что через меня прошли десять тысяч вольт и ушли в землю. Хорошо, что я потерял в темноте шлепанцы. Потому что если бы я был в шлепанцах – такие резиновые, пляжные, – то десять тысяч вольт не прошли бы в землю, а превратили бы меня в головешку…
– И что – никаких последствий?
– Ну вот это самое последствие: я стал читать кровь… И еще…
Он снял шляпу. Удлиненный череп был совершенно лишен растительности; кожу покрывали багровые рубцы, будто швы, соединяющие лоскуты. Голова была похожа на продолговатый латаный-перелатаный мяч для регби. И плоское лицо блином было раскатано на этом мяче.
– Волосы расплавились. Пришлось снимать их вместе с кожей. Больше не растут, – равнодушно сказал Карлос и надел шляпу.
Полковник почувствовал, что сдается. Внутренне он не мог согласиться с тем, что перед ним чудотворец, но возражений не находил. Логика и трезвое сопоставление фактов, которым он следовал всю жизнь, загнали его в угол: все говорило о том, что этот тип может делать то, что люди называют чудесами. Оставалось только решить – верить или не верить своим глазам, ушам и рассудку.