– Но как же так! – я вскочила с места, роняя барный стул. В голове не укладывалась эта история. При чём здесь спасение и поцелуй, если героиню ожидал такой конец? А намёк на постель, который был потом?
– Это не вся история, но она отвечает на первый вопрос, как ты смогла спасти оборотня, ведь поцелуй истинного спасает нас и помогает не уйти за грань, – сказала Лисса серьёзным тоном.
– У неё есть ещё и продолжение? – отшатнулась и чуть не свалилась – вот как опрокидывать вещи.
– Да, есть, но боюсь, Элиот не будет рад, если я расскажу об этом, – замялась Лисса.
– Да что же там такое в таком случае?
– Я могу сказать лишь это:
Ифу – русалки.
Ифу – кукушки.
Ифу – владеют сном.
Стать Ифу не сложно, нужно только потерять свою невинность.
Став Ифу, не забудь себя или умрёшь в пучине разврата.
Дрожь прошла по телу. Русалками становились утопленницы, это как-то не вязалось с историей, которую рассказала лисичка.
– Да ладно, не забивай голову пустяками, – потянулась девчушка, – нам столько работы предстоит.
– Ага, – согласилась я.
Но на самом деле не могла ни о чём думать теперь. Что-то в этой истории зацепило и заставляло возвращаться. Хотелось взять магкадридж и самой поискать информацию, вот только, взявшись за уборку, так и не успела. А после с трудом завалилась на кровать, не ту, где спал Кексик, пришлось лечь на другую, где лежал Элиот, и уснула, видя тревожные сны, в которых кто-то гонится за мной.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, ПАМЯТЬ ПРОШЛОГО
– Что это такое? – спросонья произнесла я, ощущая на себе тяжесть.
Приоткрыла один глаз, потом второй, протерла их, чтобы убедиться, что мне не мерещится. Но нет, две пушистые тушки лежат рядом со мной и не шевелятся. Я, конечно, понимаю, почему Кексик здесь улёгся, но эта чёрная котейка? Та, видимо, почувствовала, что на неё смотрят, и взглянула на меня своими зелёными яркими глазами, в которых читалось одно: не мешай нам.
Вот это наглость!
Они сами пришли в гостевую комнату, а сейчас я здесь оказалась лишней. Других мохнатых рядом не обнаружилось, не знаю, хорошо это или плохо, но действительно странно.
– Кексик, – неуверенно подала я голос.
Фамильяр не отозвался. Продолжил валяться, делая вид, что спит, но я успела заметить, как дёрнулось ухо с кисточкой.
– Кексик, милый мой, может, ты объяснишь мне, что происходит? – я старалась не шипеть, а вот чёрная фыркнула и закрыла морду лапками. Ей, видимо, очень не нравилось, что кто-то болтает.