– Ничего особенного, – мурлыкнул Кексик и начал потягиваться, выгибая спину, я, не удержавшись, погладила его по животу, и он замурлыкал. – Му-у-ур, а можно не при даме меня нежить?
– Даме? – сонный мозг соображал туго.
– Мур, да, – и этот интриган лизнул макушку чёрной кошки, та от неожиданности подняла мордочку, встретилась носом к носу с Кексиком и зашипела. Видимо, пока фамильяр спал, он нравился ей больше, чем теперь, когда поднялся и возвышался над ней.
– Кошечка? Самка? Ты уверен?
– Да, их тут много. – Кексик отошёл на безопасное место и сел. – Самцы тоже есть, но они в меньшинстве.
– Как… то есть, когда… – я не знала, как верно сформулировать свой вопрос и не показаться глупой. Стоило ещё вчера попросить документы на животных, чтобы всё проверить, но я этого не сделала.
– Эй, я твой фамильяр, и если ты посмотришь, то поймёшь, что я еще и кот, животное, а это значит, что я могу точно знать, кто здесь и сколько их, – как-то по-деловому заявил Кексик. – Плюс я же их понимаю.
– А почему я не знала раньше, что ты можешь общаться с другими?
– Потому что это секрет! – и так важно это прозвучало, что всё ведьминское обучение полетело одному пушистому хитрецу под хвост.
Нам о такой специфике не рассказывали. Да и вообще, по идее, животные не умеют говорить и общаться. У них есть инстинкты, вот только если я это заявлю, боюсь, на меня очень сильно обидятся. А ведь Кексик уже начал говорить, не фыркает, и вообще такое чувство, словно ничего плохого не происходило. Живой, здоровый, только тощий кот.
– У тебя такое лицо, словно ты зависла.
– Пфу, – я начала вытирать рот от шерсти с кошачьего хвоста. – Ты это специально сделал?
– О, отвисла!
– И после этого мы ведь… – я притихла, чтобы не сболтнуть лишнего, и строго посмотрела на Кексика, хотя лёжа это делать как-то не очень, поэтому села. – Мы, женщины, вредные?
– Да!
– Кексик, а ты понимаешь, что пока ты в себя приходил, Элиот привёз инквизитора, и теперь нам очень опасно общаться, – заявила я, скрещивая руки на груди.
– Думаешь, они не болтают? – Вот как кошки брови поднимают, не понимаю, но мой фамильяр умел.
– В смысле, они что, умеют говорить? – ошарашенно спросила я.
– А то! Ещё как умеют!
– Но вчера, кроме мяуканья…
– А зачем им с вами болтать, особенно с дурой, псиной и лисой?
– Кексик! – рычу теперь я. Это переходит все границы дозволенного.