Пока говорила, мы начали тормозить. Я машинально встала у того же поручня, в который вцепилась, пока мой баул катился к ногам незнакомки. Воспоминание затвором фотоаппарата отпечаталось в уме, и мое сердце подпрыгнуло вместе с составом. Взор проскользнул по ногам немигающих пассажиров и, когда двери разъехались на Измайловской, я без церемоний притянула Яна за воротник и шепнула кое-что на ухо. Он расплылся в победоносной ухмылке, но она врезалась в его лицо. Массовка поднялась со своих мест – они обступили нас, как хищники.
Я огляделась и спросила:
– Чего это с ними?
Напарник без единой реплики коснулся моих лопаток, деликатно направил к распахнувшимся дверям и вытолкнул из поезда. Я сделала несколько нелепых шагов, не успев толком испугаться: кто-то резко подхватил за плечо, и тело взмыло ввысь. Подошвы едва не задели зеркало перед въездом в тоннель; меня прижали спиной к крыше поезда, что моментально влетел во тьму. Стиснутая рукой Яна, как танцор лимбо – планкой, сделала глоток воздуха и тут же закашлялась. В ушах свистел прорезиненный ветер.
– Преду… преждай! В следующий… раз! – выкрикнула я.
– Не буду, – Ян прошептал мне это в самое ухо. Я не ожидала, что он окажется так близко. – Во-первых, некогда. Во-вторых, это скучно. Язык отсохнет, приключений-то еще полон рот будет.
– Тупыми пословицами… сыпать… не отсохнет, а тут… – На резком повороте вагона я вцепилась в рубашку напарника. – Почему они… стали агрессивными?
– Ну, поздравляю, Иголочка, Этаж запалил вторженцев. Теперь будет заниматься всякой пугающей фигней, чтобы мы не отключили его. В игру вступает Хранитель, на твой невероятно стильный манер – Консьерж. Этот антивирус стоит на каждом из семи слоев, разве я тебе не рассказывал?
Я пожалела о том, что из-за кромешной темноты не могла заглянуть бессовестному небожителю в глаза. Он, видите ли, забыл предупредить о такой малости, как смертельная опасность, которая отныне будет незримым третьим спутником.
– Консьерж, значит, – процедила я сквозь зубы.
– Хранитель Этажа. По старой аналогии, если мир – строительный магазин с макетами жителей и интерьерного убранства, то хранители – охрана, которая уполномочена кусаться.
Утерев слезы, сбиваемые ветряным потоком, я спросила:
– Тебе не кажется сомнительным, что штуки, которые мы должны выключить, находятся под стражей? Мы ведь за все хорошее… против всего плохого.