– Не могу отдать выруч… – сдула испачканные волосы с губ, – выручку. Это не мое.
– Ну а чье? Лысого?
– Олега. Олега Лысого. Он меня крышует.
Гопник присвистнул и хихикнул:
– Борямба, ну ты прикидываешь к носу? Олег Лысый крышует барышню! Тогда пардоньте, е-мое, отставить грабеж!
Я почувствовала, как неуверенно зашевелился Борямба. Захват причинял мне боль, особенно в левой руке, которую согнули как в пособии по йоге. Украдкой вздохнув, я спросила:
– Вы серьезно?
– Нет конечно, идиотка! – засмеялся коротышка и дал знак напарнику. – Борямба, стащи с девки сумку.
Грабитель нащупал застежку, щелкнул ею, и ремешки ослабли. Борис перевернул меня на спину за плечо. Приняв сидячее положение, я смотрела все с тем же безразличным лицом, как гопники нетерпеливо рвут молнию и высыпают содержимое сумки прямо в руки. Мой паспорт красной птичкой спорхнул на землю и шлепнулся разворотом с пропиской в подтаявший снег. Пошел дождь из мелочи на проезд, но преступники мигом подобрали все монетки.
«Придется идти пешком», – подумала я, будто это было большей из проблем.
Низкорослый тряхнул сумку в последний раз, и в его ладони оказался бумажник с выручкой. Вместе с кошельком вылетело зеркальце и разбилось о плитку.
– О, нормас потусим, тут целая «котлета»! – присвистнул низкий, прочесывая пачку денег пальцем. Он даже не обратил внимания на разбитый аксессуар.
– Прикуплю штиблеты! – Борямба станцевал пародийную присядку.
Лестница окрасилась в красно-синий, и зазвучала сирена спецтранспорта. Испугавшись милиции, гопники дали деру. Я легла и распласталась в луже, создавая снежного ангела. Судя по звукам, мимо проехал фургон скорой помощи, так напугавший маргиналов.
– На гопоте и кепка горит, – сказала я и затряслась от смеха – бесшумного и неуместного.
Синие лямки съезжали с плеча. Я подбирала их, подхватывая баул под дно. Вовсю буйствовала пурга: с крыш многоэтажных домов сходили невесомая снежные простыни и накрывали меня с головой. Черная точка с пестрым балластом утопала в сугробах, но выныривала и, несмотря на упадок сил, продолжала путь домой. Снежинки, подгоняемые ветром, с треском врезались в капюшон. Плечо заныло от тяжести – я остановилась, чтобы перевесить баул. Заодно пошарила в кармане в поисках леденца, чтобы скоротать маршрут до круглосуточной забегаловки, и едва не напоролась на осколки разбитого зеркальца.