– к-к-к-о-тт, – и чуть приподняла руку со вцепившимся в нее, обтекающим струйками тяжелым зверем. Ведьма с трудом отодрала кота. Может, она и не совсем злая, но своего полуутопленного, полупридушенного любимца не простит никому. И, пожалуй, разбираться сгоряча не будет кто прав, кто виноват.
Ужас придал Ольге силы. Она уселась и начала быстро отползать, отталкиваясь ладонями и ступнями. Потом вскочила и, спотыкаясь на непослушных ногах, рванула прочь. Близняшки уже исчезли. Если бы она видела себя со стороны – испугалась бы. Белое лицо с синими губами. Располосованная в четыре багровых полосы щека. Яркая кровь на лице и шее. Мокрые волосы с налипшей колодезной тиной со стенок колодца. В клочья разодранный левый рукав ветровки, пропитанный водой и кровью. Ольга не видела этого и до смерти боялась ведьмы, поэтому и удирала, что было силы.
Домой, естественно, не пошла. Залезла на полупустой еще сеновал конюшни, стянула с себя всю мокрую одежду вплоть до трусов и развесила ее на жердях для просушки. Солнце заглядывало в широкое окно сеновала и приятно согревало. Хорошо хоть в прошлый раз она сама же и забыла здесь старое покрывало, на котором загорала. В него она и завернулась, зарылась в сено и надолго обессилено уснула.
Проснулась к вечеру, услышав, как дед разговаривает с лошадьми. Села, еще не вылезая из-под покрывала. Левая рука отдалась глухой болью. Осмотрела нехорошо, красно вспухшие царапины и отпечатки зубов с запекшейся кровью.
– Ну и урод, этот кошак! Надо было так и оставить его в колодце. Его, придурка, спасали, а он вон как расплатился. Ничего, ладно, пройдет, не впервой.
Оделась в полусухую одежду, слезла к деду. Солнце спряталось за наползающей с запада темной, в полнеба, тучей. Собирался нешуточный дождь, хорошо, если не гроза.
– Ты где была, окаянная? Вся деревня роем гудит, что ведьма тебя в колодце утопила.
– Никто меня не топил!
– Вот и хорошо, что не утонула. Бабка-то нас обоих убьет. Да еще если в таком ободранном виде тебя обнаружит. Она же с ног сбилась тебя разыскивать!
– Я здесь, на сеновале спала.
– Ну, и ладненько. Давай, помоги овес раздать и домой поспешать надо, а то промокнем. Гроза шутить не будет. Не боишься грома-то?
– Не, деда, гроза, она красивая.
– Красивая, баешь? Ну-ну…