Она быстро огляделся меня с ног до головы.
– Фил, надо было надеть чёрный костюм, я специально оставила его у кровати. Я понимаю, что тебе не нравится чёрный, но это такая церемония, там не появляются в белом… – Она глянула на часы. – Ох, ладно, уже нет времени. Пошли в машину!
Я не успел до конца понять, что она говорила, ибо слова слетали с языка как бутерброд с тарелки. Также быстро, не успеешь поймать. Мама за руку повела меня на улицу и усадила в коричневый кожаный салон. Двери захлопнулись, и машина затряслась по гравийной дороге. Я обернулся и посмотрел на уменьшающийся по мере движения дом. «Забыл камень» – посетила меня обидная мысль.
Дом бабушки находится в городке Херфорд, недалеко от Флотхер-стрит. В пяти минутах от него расположено кладбище Эрика-Фридхоф. Из разговора взрослых я узнал, что кладбище названо в честь одной девочки, которую звали Эрика Гольдлюк. Однажды она в сопровождении отца проходила по территории недавно появившегося кладбища и задумалась, чья же могила первой откроет путь в это царство смерти. В одна тысяча девятьсот четырнадцатом году в возрасте двенадцати лет она умерла (это случилось вскоре после её разговора с отцом) и стала первым покойником, который нашёл здесь приют своим костям. Удивительно, насколько тесно её мысли пересеклись с её судьбой.
Пока мы ожидали около входа, работники кладбища подготавливали место и гроб для проведения церемонии. Как оказалось (я этого не знал), место для захоронения было арендовано родителями через некоторое время после смерти бабушки. В Германии принят закон «Bestattungsgesetz», который устанавливает порядки и сроки в отношении похорон людей. В связи с этим место арендовали на двадцать лет, а после этого, по желанию, аренду можно будет продлить, иначе могила будет расчищена и на этом месте упокоится кто-то другой. На все приготовления, аренду и сами похороны было потрачено около восьмисот тысяч рублей, если переводить на российские деньги. Я молча наблюдал за входящими и выходящими через ворота людьми. А они без остановки глазели на мой белый как снег костюм, хотя я бы и не сказал, что как снег. Скорее что-то ближе к слоновой кости, я полагаю.
За входом на кладбище первыми нас встретили уютные деревянные скамьи с каркасом то ли из известняка, то ли из травертина, песчаная ухоженная дорога, приветливо расступившиеся ветви бука и красивые фиолетовые цветы рододендрона. Хранители костей и праха провели нас вдоль уютной аллеи к арендованному месту, где уже ожидал гроб и рядом с ним священник. Вырытая могила с установленной плитой из чёрного мрамора и выгравированными на ней инициалами и датами находилась на круглом участке земли около молодого саженца дуба. По одну сторону от нас пролегала аккуратно выстриженная живая изгородь, а по другую небольшая поляна, окружённая хвойными деревьями. Все люди, пришедшие чтобы проводить бабушку в последний путь, встали полукругом вокруг участка. Мы находились к нему ближе всех, поэтому я мог хорошо всё рассмотреть.