– Ой, ба́тюшка, сты́дно-то как! – запричита́ла она́, не открыва́я лица́.
Тринадцатиле́тний Пе́тька и восьмиле́тний Ва́ська, сиде́вшие от отца́ по ле́вую ру́ку, переве́сившись че́рез край стола́, ста́ли смея́ться и дразни́ть сестру́, броса́я в неё хле́бные ша́рики. Князь облиза́л ло́жку от ка́ши и, не меня́я выраже́ния лица́, сма́чно тре́снул ка́ждого из расшали́вшихся сыно́в э́той деревя́нной ло́жкой по вихра́стым лбам. Раска́тистые сло́вно бараба́нная дробь уда́ры вмиг верну́ли поря́док в тра́пезной. Озорны́е о́троки ра́зом зати́хли, прижа́вшись к стене́, и, испу́гано морга́я, тёрли ладо́нями покрасне́вшие лбы.
Не счита́я ну́жным что́-то объясня́ть сыновья́м, князь то́лько погрози́л им па́льцем и весо́мо изрёк:
– За столо́м сиди́те, и́роды. Поря́дком дом стои́т, непоря́дком – содо́м!
По́сле чего́ поверну́лся к жене́ и, сло́вно продолжа́я уже́ на́чатый ра́нее разгово́р, произнёс степе́нно, огла́живая бога́тую бо́роду:
– К Катьке на́шей, князь Ива́н Фёдорович Бе́льский сва́тается. Пи́шет, гото́в хоть за́втра под вене́ц. Что ду́маешь, мать? Отдади́м де́вку?
Мари́я Ива́новна взмахну́ла пу́хлыми рука́ми и воскли́кнула высо́ком срыва́ющимся от трево́ги го́лосом:
– Поми́луй, Михал Данилыч, корми́лец ро́дненький! Слы́шала я, его́ на ю́жные рубежи́ посыла́ют. На тата́р окая́нных. В са́мое пе́кло! А неро́вен час убью́т?
Князь нахму́рился, удивлённо посмотре́л на жену́ и пророни́л сквозь зу́бы:
– Пусто́е, мать, городи́шь! Ива́н Фёдорович, по́сле кончи́ны Вели́кого кня́зя Васи́лия опя́ть при дворе́ в расположе́ние вошёл. Ленка́ Гли́нская , хоть и ку́рва лито́вская, прости́ Го́споди, а в лю́дях разбира́ется. Князь тепе́рь на Москве́ Гла́вный воево́да, и в Сове́те Верхо́вном при малоле́тнем Ива́не чин не после́дний име́ет, так что жени́х он отме́нный. А опа́сно тепе́рь везде́. У нас чоли ти́хо? Я заче́м весь У́стюг переры́л? Сте́ны но́вые в четы́ре ряда́ мастерю́? По́сле того́ как в Каза́ни кры́мский царе́вич Сафа́-Гире́й сел, поко́я нигде́ нет. От Влади́мира до Перми́ го́рода за́ново стро́им. Оборо́ну крепи́м.
Княги́ня пожа́ла плеча́ми и, не гля́дя на му́жа, проворча́ла, упря́мо поджа́в гу́бы:
– Тебе́, оте́ц, коне́чно видне́е, но Бе́льские род не надёжный, случи́сь чего́, на́ша Катька ни за што, ни про што, под разда́чу попадёт…
Михаи́л Дани́лович озада́ченно почеса́л бо́роду и отве́тил, с осужде́нием гля́дя на жену́