– Вот уже тридцать пять лет! – Дядюшка Лю улыбнулся,
демонстрируя просветы между зубами. – Вы ищете… что-нибудь
особенное, сэр?
– Вроде того… Вы, наверное, подумаете, что я спятил. – Мне
хватило ума не вытаскивать письмо, и все же я коснулся его,
забравшись рукой во внутренний карман. – У вас есть… оружие? Я сам
не знаю, что это…
– Оружие?!
Дядюшка Лю вытаращился на меня – и вдруг склонился так, что
на мгновение показалось, что он сейчас не удержит равновесие и
рухнет на колени.
– Простите меня, господин! – Дядюшка Лю прижал руки к груди
и засеменил в мою сторону. – Я не узнал вас! Я так долго ждал…
– Меня? – Я на всякий случай отступил на шаг. – Мы не
виделись раньше.
– Разумеется! – закивал дядюшка Лю. – Но я знал, что вы
придете, господин!
– Откуда?!
– Но… – Почтительность на лице старика вдруг сменилась
недоверием. – Письмо… Оно у вас, господин?
– ТЫ СМЕЕШЬ СОМНЕВАТЬСЯ В МОИХ СЛОВАХ?!
От моего голоса вздрогнули даже стекла в окнах. Огоньки
свечей за бумажными абажурами затрепетали, а один из фарфоровых
Будд соскользнул с края стойки, свалился на пол и с оглушительным
звоном разлетелся на части.
Отлично, Ричи. Видимо, у тебя еще слишком мало проблем – не
хватает только полиции. Или каких-нибудь татуированных головорезов
из местных.
– Простите, господин! – Дядюшка Лю сжался и стал еще меньше.
– Я и не мог подумать… Сейчас! Подождите немного!
Прежде, чем я успел сказать хоть что-то, он прошмыгнул мимо
меня и исчез в темноте между полкой и стойкой.
Удрал? Спрятался в чулане? Нет, вряд ли – иначе зачем
столько шума. Судя по грохоту, дядюшка Лю что-то ищет… А мне
остается только стоять столбом и пытаться понять, что за хрень
творится со мной с самого утра – и почему она превращает меня в
агрессивного психопата.
– Вот, господин! – Дядюшка Лю одним движением сгреб хлам со
стойки в сторону и положил на нее сверток длиной примерно в пять
футов. – Вы ведь пришли за этим?
Кажется, да. Я протянул руку и коснулся грубой темной ткани.
Что же там?..
Оружие. Грозное и смертоносное – именно такое, каким и
должен владеть тот, кого умирающий Ван Ли назвал Посланником.
Тяжелое и длинное, но не копье… и не топор.