Тогда, с платформы, я видел немало каменных зданий, но здесь
пока что встречал только те, что когда-то были построены из глины,
дерева и тростника. Определенно не самый богатый квартал.
«Бронзовый» – как и вагоны в поезде. Скромный, но немыслимо
колоритный, красочный и по-своему даже уютный. Для своих.
Но я здесь чужой. Меня тут же выдаст и рост, и лицо и – в
первую очередь – одежда. При желании я, пожалуй, мог бы дотянуться
до тряпок, которые висели на натянутых через улочки веревках, но не
стал. Это общество явно держится на нерушимой кастовой системе и
железной дисциплине. Кшатриям позволяется смотреть на всех
остальных сверху вниз и прыгать из окон поездов… но не ездить в них
без билетов. Так что за воровство я вполне мог лишиться жизни… или
руки – по какому-нибудь древнему обычаю. А пережить отсутствие
конечности уж точно куда сложнее, чем косые взгляды.
Которых, впрочем, становилось все меньше. Даже местного
многолюдства не хватило, чтобы заполнить все улочки до единой, и я,
наконец, забрел туда, где не встретил никого. Не самое
подходящее место для отдыха – но лучшего я не найду. Самое время
присесть, дать отдохнуть измученному и израненному телу – а заодно
и попробовать понять, откуда в моей черепушке появился еще один
обитатель с труднопроизносимым именем.
Виглаф, сын Рагнара, прозванного Вороном. Какой-то древний
скандинавский ярл, морской разбойник. Воитель, получивший точно
такой же свиток с иероглифами, как и я сам…
Только тысячу или даже чуть больше лет назад. И я, кажется,
уже догадался, что начало происходить с бесстрашным викингом
дальше…
– Оставьте меня в покое. Уходите!
Из размышлений меня вырвал женский крик, раздавшийся
неподалеку. Судя по всему, девчонке угрожала серьезная опасность –
и вряд ли от дикого зверья.
От людей.
– Это не твое дело, Ричи, – простонал я. – Слышишь?
Но ответить мне мог бы разве что дракончик – но гребаная
рептилия на руке и не думала подсказывать. Разве меня вообще
касается какая-то идиотская разборка местных «бронзовых»?
Нет. Ничуть.
Слышишь, болван, ты только что свалился с поезда и еле
ходишь! Даже не думай!
– Твою же мать, Ричи… – простонал я, отталкиваясь лопатками
от приятной прохлады стены.