из Бишкека или из Ташкента, черт их там разберет. Ты Басмача помнишь? – рассматривая меня сквозь сигаретный дым, спросил Никитич.
Несколько лет назад в долине велись натурные съемки художественного фильма о тянь-шаньских контрабандистах. Местный чабан, придерживавший в одном из эпизодов под уздцы лошадь с сидящим артистом и, попав тем самым в кадр, проявил после этого легкие признаки звездной болезни. Балаянц незамедлительно, без лишних разговоров тут же обозвал его «Басмачом». Это балаянцевское прозвище народу понравилось и потому закрепилось. Сегодня издалека я видел юрту этого, как мне в тот момент почему-то подумалось, чабана. Его отара, как это было заведено, наверное, еще предками чабана, привычно паслась на склонах долины чуть выше горячих источников или «ключей», как их здесь называли местные.
– Он его то ли родственник, то ли еще кто? Черт их там разберет! – повторился Никитич. – С недели две уже здесь. Так себе – ни рыба, ни мясо.
– Дай-ка и мне благородную сигарету, – потянулся к моей пачке Балаянц.
Более или менее приличный табак, да и любые другие сигареты кончались на леднике катастрофически быстро и были всегда в дефиците.
– Ты ему про Ольгу не верь, – встряхнул он древним коробком спичек, не замечая предложенной ему зажигалки. – Это, ну, в общем… – непривычно косноязычно начал Балаянц, – это такой человек… Нет, – уточнил он, – это такой свежий человек, посмотрев на которого, с сожалением осознаешь, что тебе уже скоро сорок, что с утра тебе было лень побриться, а во рту не хватает пары зубов, что на темени проглядывается блестящее будущее… Впрочем, слова, Паша, в данном случае и невыразительны и недостаточны, – приостановился, как бы переосмысливая сказанное, обычно не жалующийся на бедность лексикона Балаянц. – Это самому надо посмотреть! – добавил он, пристроив, наконец, во рту сигарету.
В характеристиках женщин Балаянц, как правило, употреблял такие утилитарные термины, как «экстерьер», «стегно»11, «скакательный сустав». Такая неожиданная для Балаянца характеристика аспирантки свидетельствовала, что та ему нравится.
– Да, нравится она ему, – осклабившись, подтвердил это Никитич.
– Она сейчас на леднике показания метеоприборов снимает, – не обращая внимания на Тренева, закурив в конце концов одолженную сигарету, продолжил Балаянц. – И коллектор этот с ней, клеит, видишь ли, шишара