– П-простите, дядя…
Я мог зайти к ней в гости, не вызывая подозрений у Рейчел и Роба! Почему это не пришло мне в голову раньше?!
Блядь, сколько я здесь уже торчу? Час? Два? Сейчас вечер понедельника, к утру я должен быть на работе, а не вышкрябывать снег из туфель, очесывая округу в поисках невесть чего! Почему это не остановило меня перед тем, как отправиться к ахренительно уважаемому мистеру Перри, так вовремя подсунутому мне на тарелке с гнильем?
– Из-… И-Извините, пожалуйста…, – вновь раздался тонкий голос неподалеку. Я резко обернулся, зло плюясь слюной:
– Да чего тебе нужно, Господи Боже?!
Низкий человечек в свертке из бежевого пуховика отступил на шаг, тут же спотыкаясь об собственные ноги, и упал на спину.
Я остолбенел буквально на мгновение, не веря своим глазам, пока он не зашевелился, в испуге пячась назад. Нас разделяло несколько метров, и я спешно сокращал их, стоило ему только поднятьня на ноги, чтоб дать от меня деру.
Тысячи вопросов всплыли в моей голове, но я был готов поклясться – не поймай я его сейчас,– задавать их уже будет некому.
– Простите! П-Простите, я н-не хотел! – объяснялся он, звонко вереща. Его маленькие ножки утопали в снеге, замедляя шаг, и я протянул руку, хватаясь за капюшон. Он вскрикнул, подскальзываясь и сбивая меня с ног. Мы свалились в кучу, как кегли, и я тяжело задышал, прижимая к груди ребенка одной рукой.
Снег под ладонью острыми лезвиями лизал мне кожу. Облачка пара выскальзывали изо рта, растворяясь где-то над головой.
Он зашевелился, отрывая лицо от моей груди, и большие карамельные глаза уставились на меня в ужасе.
С него все и началось.
Шапка кобальтового цвета лезла ему в глаза. Он стряхивал со своей крошечной одежды прилипший снег и с опаской поглядывал на меня, ожидая наступления каждую секунду.
Стыдно признать, что эта шуганная кнопка – мое единственное спасение. Я поднял руки перед собой в надежде на понимание.
Успокойся.
Я не причиню тебе вреда.
Просто я был так же обескуражен, как и ты.
Мальчишка поправил шапку, оттягивая ее немного назад, и его рыжеватые кудряшки вылезли наружу. Он все еще не оставлял попыток отступить – порой его шаг устремлялся куда-то позади себя. Я понимал, что чем дольше оттягивал свои оправдания, тем ничтожнее шанс его доверия ко мне.
– Ты тоже меня напугал, – сказал я ему. Ребенок полез покрасневшими ручками в карманы своей куртки, и его обиженный, едва рассерженный взгляд подпер меня к вымышленной стенке совести. Он оглядел мои лохмотья, а после выпятил нижнюю губу вперед, продолжая копошиться в карманах, – Я потерялся и не мог найти своих товарищей, –