– Лео сказал, Вы ищете место ночлега, мы Вас проведем.
– Спасибо, миссис…?
– Зовите меня просто Анной.
– У мамы два имени, но она не хвастается, – спрятавшись за женщину, сказал ребенок.
– Ох, болтун, – смеялась Анна. – А как Вас зовут, юноша?
– Меня зовут… Меня зовут Луис.
– Ма-а-ам, а Артур уже дома? – протянул Лео, испытывающе глядя на женщину, – Мы играли, но я потерял его и нашел…
– Меня…,– прервав его речь, я взглянул в глаза матери, плечи которой дрожали. Ребенок не заметил этого, продолжая тараторить и ходить вокруг нее , жестикулируя маленькими ручонками. Улыбка пропала с ее лица, она поджала губы, пряча глаза куда-то в сторону. Это заставило каждую мышцу в моем теле напрячься. Что-то определенно здесь произошло, пока Лео бродил по лесу.
– Детка, пошли лучше отведем Луиса к Эндрю, он наверняка продрог до костей.
– Но, мам, Артур…
– Лео, хватит, – попросила она его, взяв за руку. – Прошу, Луис, следуйте за нами. У меня сердце кровью обливается от одного Вашего вида. Найдем Вам сменную одежду, подготовим комнату…
– Это может оказаться проблематичным, – выронил я, как-то теряясь перед ней, – У меня совсем нет денег.
– Здесь это не беда, – обронила она, натянуто улыбнувшись мне, когда в ее глазах погибал закат сегодняшнего дня. Возможно, через пару часов я вновь окажусь частью тех развалин или Гарольд все же вытащит меня отсюда. – Эндрю завтра скажет, как Вы сможете отработать свое проживание.
И мы пошли, медленно семеня ногами в тишине в место, которое наполнено теплом.
***
Мне казалось, что моя голова вертится на все триста шестьдесят градусов – таким чудным казалось мне это место, заснеженное снаружи и такое горящее внутри. Никогда мне ранее в голову не приходила мысль о том, что тепло – это диковинка. Дар Божий, который разучились ценить, как и многие вещи вокруг. Почему я не знал его раньше? В кипящей воде я таял от еще одного чувства. Удовольствия, которое не мог должным образом передать, пока Анна оттирала грязь с моего тела. Мы почти не говорили. Лео резвился с хозяином мотеля в карты. Его смех доносился даже до душевой, но мать не разделяла веселья сына.
– Ваш ребенок заболел? – предположил я, забирая из ее рук мочалку и натирая шею. Она присела на табурет, тяжело вздохнув.
– Он до сих пор не вернулся, Луис. Питер, мой муж, собрал мужчин. Лес – запретное место для детей. Зима в этом году только кажется такой холодной. Уверена, Вы не по закоулкам городка бродили, чтоб затеряться так легко. Вы же были в лесу, верно? – я сглотнул, и она еще раз скромно улыбнулась, – Не стоит прикрывать моего мальчика, я слишком хорошо знаю, когда он врет.