в красочную головоломку кочующего города из более чем пятисот фургонов, стоящих бок о бок в безумном беспорядке. Ночью пятьсот рулотов сверкают, как восточные дворцы. И сквозь все это пробивается песня – жестокая, гнусная, текущая вперед с пронзительным криком
О la Zone! Возможно, здесь, среди гнили, спрятано само очарование».
Негрос и другие цыгане предпочитали разбивать лагеря в «Зоне» рядом с местами, где они могли зарабатывать на блошиных рынках. Они перемещались между лагерем, расположенным у Порт-де-Шуази или Порт-д’Итали на юго-восточной стороне Парижа рядом с блошиным рынком Кремль-Бикетр, и их любимым рынком лошадей у галереи Вожирар, лагерем у Порт-де-Монтерей с его бесконечным воровским рынком на востоке и лагерем у Порт-де-Клиньянкур на севере с его огромным блошиным рынком в Сент-Уэне. Каждые выходные Негрос водила своих детей на эти рынки, что расцвели на полях «Зоны». Название «блошиные» эти рынки получили из-за блох, которые ютились в обивке старой мебели и другом тряпье, выставленном на продажу.
«Зона» стала миром Джанго. Из таких же, как он сам, манушей из «Зоны» Джанго сколотил банду под горделивым названием «Красные шарфы». Банда Джанго бесстрашно воровала груши из сада при монастыре Сент-Ипполит, наслаждаясь сладким соком запретного плода. Однажды, столкнувшись с предводителем конкурирующей банды, которого звали Большой Лушер (Косоглазый), Джанго бесстрашно встал перед ним и прорычал: «Кошелек или жизнь?!» В итоге Лушер оставил Джанго лежащим на земле с синяком под глазом. «Красные шарфы» пытались пустить под откос трамваи на авеню д’Итали, подкладывая на рельсы болты, украденные с ближайшей
фабрики; воровали уголь с повозок, когда те замедляли ход, поднимаясь на холм по авеню Гобелен; собирали металлолом и сдавали на завод. Как-то раз в одном кафе на авеню д’Итали Джанго с братом увидели боксерский ринг, где дрались за деньги, и на какое-то время он стал их местом заработка. Джанго и Нин-Нин лупили друг друга на ринге, а посетители швыряли им монеты, подбадривая дерущихся мальчишек. Братья, избитые и еле стоявшие на ногах, но с полными карманами мелочи, уходили оттуда в обнимку.
Негрос снова попыталась отправить Джанго в школу. Передвижной класс для цыганских детей организовал бывший учитель, известный как отец Гийон. Вынужденный рано уйти на пенсию из-за пристрастия к красному вину, Гийон открыл собственную школу в «Зоне» в домике, который он соорудил из старого автобуса. Но для Джанго и других цыганских детей, привыкших к свободе, этот гаджо-алкоголик не обладал никаким авторитетом. Джанго предпочитал школу улиц и кинотеатров.