– Серафим, а ты… Фос или Нокс? – спросила я.
Опасаться было некого, мы сидели отдельно от водителя, он в кабине, а мы в отделяемом салоне. Это было сделано для безопасности, в случае аварии салон отделялся от кабины телепортом в свободное место. Более девяти метров не могло быть телепортации, но этого хватало, чтобы уберечь пассажиров от травм.
Серафим только погладил меня по голове.
– В этом мире я просто человек. Только выходя отсюда, я разделяюсь на прямого последователя Света, и прислужника Тьмы.
– Как это? – удивилась я.
– А так. Так бывает и с людьми.
– Но ты же не человек.
– Вообще нет. Но в вашем мире я человек. И самый заурядный. Больше того, я раб.
Я чувствовала слабость и положила голову ему на грудь, она была плотная и тёплая сквозь рубашку и пахло от него приятно, свежей травой.
– Как это странно.
– Что странно?
– Что ты раб.
– Ничего странного, маленькая Ли, на земле так было всегда. Одни рабы, другие господа.
Я подумала с минуту и спросила, удивляясь:
– Всегда?
– Всегда, во все времена, – легко улыбнулся Серафим, погладив меня по руке.
– Странно…
Он выдохнул, пожав плечами, словно никогда прежде не задумывался над тем, что это очень странно, что всегда есть и были господа и рабы.
– Ты же видишь, что так везде и всюду. И не только здесь, на Земле.
– Значит, всё, что я видела тогда, было не во сне?
Серафим засмеялся:
– Тогда сейчас это тоже был бы сон, – улыбнулся Серафим, поглядывая в окна. – Приехали, госпожа Ли.
И правда, воздушная подушка, на которой двигался мобиль, точнее, не подушка, а слой воздуха, который держал мобиль над поверхностью магнитов дороги, благодаря которому мобили двигались очень быстро и без тряски, исчез, и мобиль остановился у ворот дворца.
– Не обессудьте, маленькая госпожа Ли, но я понесу вас, господин Никитин настаивал.
– И хорошо, – сказала я, обняв его за шею, мне было приятно, что он прикасается ко мне.
Серафим держал меня так мягко, что казалось, он и не прикасается, я чувствовала лишь тепло и лёгкость. Едва Серафим поднялся по крыльцу, нам навстречу выскочил Всеслав, едва не поскользнувшись на узорном мраморном полу передней.
– Что… как… почему, Ли… почему ты не идёшь сама? – он так побледнел, что я испугалась, что ему станет худо.
– Всё хорошо, Славка, просто сказали, пока не ходить. Дня два.