– Господин Никитин сказал неделю, – возразил Серафим, отчего Всеслав сразу нахмурился, удивлённо глядя на него, словно вообще удивился его существованию. Но ему пришлось за нами, пока Серафим нёс меня в мою комнату. И проводил его подозрительным взглядом, когда тот уходил.
– Что-то я не помню этого раба среди домашних.
– А ты вообще помнишь кого-то из рабов?
– Конечно, – Всеслав пожал плечами. – Нет ничего важнее мелочей.
– Рабы не мелочи, – сказала я, удивляясь, что он так сказал о людях, особенно стало обидно за Серафима.
На это Всеслав только пожал плечами, немного недоуменно, и мне не понравилось, что Слава так сказал о Серафиме, что он вообще так думает о людях, пусть даже это раб, но ведь не предмет.
…А мне не понравилось, что этот раб прикасался к Ли, и что после я несколько раз видел, как он приносил ей цветы в комнату, собственно говоря, свежие цветы всё время были у неё в комнате, значит, он приносил их каждый день. И с какой это стати? У моей бабки не было никаких ежедневных букетов, а у Ли были. И в саду я не раз замечал, как он издали наблюдает за Ли, когда мы играли или сиживали под деревьями с книгами. Это мне показалось странным и очень не понравилось. Если бы он был мальчишкой из школы, куда мы с Ли ходили вместе, я просто поколотил бы его, но он не был мальчишкой, он был взрослым юношей. При этом он был раб. А значит, у меня имелись другие рычаги воздействия, как сказала бы моя бабушка, а я просто подумал, что проклятого садовника нужно выгнать из нашего дома.
– С чего это? – удивилась бабушка, воззрившись на меня своими глазами много раз промытого зелёного цвета.
– Мне он не нравится.
Бабушка пристальнее всмотрелась в меня.
– Что тебе не нравится?
– Не что, а кто. Мне не нравится наш садовник Серафим, я хочу, чтобы он…
– Какое тебе вообще дело до какого-то раба, я не понимаю. Не занимайся ерундой. Я не собираюсь морочиться с тем, чтобы менять садовников из-за твоей странной прихоти. Всё, убирайся вон из кабинета, – сказала она, отворачиваясь снова к бумагам и мониторам.
Её кабинет это огромный сводчатый зал, такой, какой бывал раньше во дворцах тронным, а бабушка отвела его для того, чтобы заниматься своими делами, принимать людей, приезжавших к ней со всего мира, хотя это было и не так необходимо, когда существовала голографическая связь, но, как объяснила мне бабушка, оказывается, несмотря на царящее на планете согласие и мир между разными частями света, справедливое распределение обязанностей и доходов, не обходилось без зависти и соперничества, а значит, шпионажа и желания перетянуть доходы на себя. Я никогда бы не подумал об этом, мне казалось, что всё задумано так разумно и так правильно, но бабушка рассмеялась: