– Имя их неизвестно, – выразился как-то раз про это изделие Единоверыч, – но творение их бессмертно, как Парфенон. Будьте с ним осторожны, парни.
Итак, чтобы починить облицовку под верхним окном одного из сараев, лестницу надлежало переставить, а поскольку Макс в этот момент занимался перегрузкой комбикорма, начать дело решили Дима вдвоём с Эриком.
Только вот Дима, который накануне ночь кутил в «Грибнице» и не выспался, свою половину не удержал.
Кристина в это время стояла внизу, осматривая ухо кошки Гармошки (на ухе возникла подозрительного вида плешь), и все двести килограмм тяжёлой деревянной конструкции полетели прямо на Кристинину шею. И наверно, легко перешибли бы ее, если бы не Эрик.
Вовремя выбросив вбок руку, он поменял траекторию падения, в результате чего одна из вертикальных опор только ударила Кристину по плечу и рухнула – взметнув пыль и сильно перепугав кошку.
– Вашу мать! – проныла Кристина, протирая плечо. – Дима, у тебя глаза на жопе, что ли?
Дима пробормотал что-то типа «да блин». Эрик криво улыбался, прижимая к себе пострадавшую конечность.
В ответ на вопросительный взгляд Кристины он подошёл и морщась, позволил себя осмотреть.
– Перелом, – заключила Кристина. – Пошли в госпиталь. Только… стой. Сначала я лонгетки наложу, а то там, похоже, обе кости вдрызг.
*
– Четыре осколка, – восхищенно посчитал Феликс Андреевич, рассматривая рентгеновский снимок. – Четыре! Хотя лично я видел и больше. Я, знаете ли, как-то лечил локтевой бугор – небольшая, плотная кость – расквашенный на двадцать частей. Это как пылевая туманность в космосе! Не во что даже проволоку воткнуть, куда там штифты! Но я собрал. На скобы собрал, хотя пациент стал после этого ощутимо тяжелее с правой стороны. Через пару лет, знаете ли, вынул…
Кристина слушала с большим интересом, представляя, как бы чинила локтевой бугор она. Правда, немного беспокоил Ярослав, сидящий за оцинкованным столом, положив на него сломанную руку с невероятно опухшим локтем. Ярослав был бледен, скептичен – то есть, история про двадцать осколков его не увлекла – и явно находился в ипостаси Тейваза. Теперь Кристина умела отличать его субличности.
Ей было неловко и непривычно – если раньше она спасением своей жизни была обязана Джафару и немножко себе самой, то теперь у некоего бывшего сектанта, вора и шантажиста тоже имелись воспоминания о том, как он спасал Кристину от лестницы. И хуже всего, что теперь это были их общие с Кристиной воспоминания. Не говоря уж о том, что все видел этот мерзкий Чекава. А может, и инициировал. Хотя вряд ли – для таких глобальных гадостей нужно быть человеком большого риска, чего про Диму не скажешь.