Зяблик - страница 3

Дописывая последний абзац, Дэйви не заметил, как прозвенел звонок, и все вокруг загалдели, зашуршали тетрадями и задвигали стульями. Когда сосед по парте спросил его о чем-то, он несколько раз торопливо кивнул, давая понять, что сейчас ответит. Но когда, наконец, Дэйви поднял голову от страницы, он обнаружил, что остался в классе один.

* * *

– О чем было сочинение? – спросил в машине отец по дороге из школы.

– Так, о лете, – рассеянно отозвался Дэйви, глядя в окно, где сплошной вереницей тянулись дома, появляясь с одного края стекла и скрываясь за другим, как буквы нескончаемо длинной строки, бегущей по экрану.

Он не мог перестать думать, как мало успел написать о том, что делало Зяблика особенным. Неожиданно ему вспомнилось, как однажды смотритель, всегда молчаливо водивший Зяблика под уздцы, вдруг сказал, не оборачиваясь: «Ослики хорошо помнят голоса. Они узнают тебя по голосу даже спустя много лет».

Дэйви снова увидел перед собой его широкую спину, обтянутую видавшей виды жилеткой со множеством карманов и тыльную часть плотной, загорелой шеи, казавшейся еще темней в сравнении с ежиком седых волос на голове.

Дэйви привык наблюдать его фигуру со спины, но эти безмолвные черты были выразительнее любого лица. Смотритель и правда переставал казаться старым и усталым, стоило ему взять Зяблика под уздцы и пуститься в путь вокруг дерева. Плечи его выпрямлялись, как будто он сбрасывал с себя какой-то непосильный груз. Дэйви часто казалось, что смотритель отлично знает, что их дорога простирается далеко за пределы веревочной оградки вокруг платана и именно поэтому он шагает вперед так спокойно и твердо. Но как только они завершали круг, возвращаясь к исходной точке, сокровенное знание стиралось из его памяти, становилось смутным и неразличимым, как бесформенная татуировка у него на руке. Помогая Дэйви слезть с ослика, он вновь превращался в совершенно чужого человека. Возможно поэтому Дэйви плохо помнил черты его лица и совсем не помнил глаз.