Уже после того, как работа была завершена, Нестор удивился тому, что его назвали по имени.
– Простите, а мы с Вами раньше встречались? Откуда Вы меня знаете? – спросил он рассеянно.
– Да как тебе сказать, – усмехнулся старик и снова обратился к мальчику: – Сегодня ты славно потрудился, сынок. Большое дело сделали!.. Пусть твоя бабушка ещё немного отдохнёт, а ты пока побеседуй со мной немного… Ты уже решил, чему хочешь посвятить свою жизнь?
Мальчик растерялся.
– Да рано ж ему ещё о таком думать, – не удержался Нестор.
Старик покачал головой:
– Так обычно и говорят за детей взрослые, не давая им с ранних лет наметить дальнейший маршрут жизненного пути. А дети верят ведь и отвлекаются на всякую ерунду. А потом, когда приходит время поступать в институты, не могут вспомнить, зачем они здесь и чего они вообще в действительности хотят. Как раз таки сейчас – самое время! Душа ещё не спит, хоть и прислушивается к колыбельным, что звучат повсюду… Так и чем ты хочешь заниматься в жизни? – снова обратился он к мальчику.
Тот слегка выпрямил спину и серьезно ответил:
– Я врачом быть хочу. Хочу, чтобы люди становились здоровыми и счастливыми, чтобы я умел им помогать. Я бы и бабушку вылечил… н-наверное. Но, – его худенькие острые плечи снова осунулись, – она хочет сделать из меня адвоката. Каким был мой отец.
Нестор заметил, как за несколько секунд в глазах мальчика вспыхнула и погасла искорка. А кем же мечтал стать он сам в его возрасте? Уже и не вспомнить… Да и нужно ли?
– Эта профессия высоко ценится в обществе, – серьезно сказал он мальчику, забавно подняв указательный палец вверх. – Я, например, вот уже лет двадцать как адвокат. И за это время смог купить себе большой участок и построить дом в хорошем районе. Меня ценят, уважают, со мной считаются.
«Наконец!» – проскочило в голове Нестора, но так быстро, что и не успело оставить заметный след. Однако успело раззадорить его речь:
– Когда ты это осознаешь, ты, словно… словно становишься свободным. Ты можешь выиграть любой спор, отстоять свою точку зрения, делая это виртуозно и легко.
Его заострённый подбородок нарисовал в воздухе полукруг и остановился у запотевшего стекла. Пожелтевшие с возрастом глаза принялись рассматривать силуэты редеющих домов, открывая для взора горизонт, в котором он видел выцветшие кадры своего детства.