Вечером Елена пришла домой, кипя от досады. Криминалисты не смогли предложить ей ровным счётом ничего. Следов таинственной незнакомки не нашли нигде. Даже на карте, которую, вероятно, она принесла с собой. Отпечатки в номере Графа ничего не добавили, так как женщина была в перчатках. Стакан, из которого, возможно, пила гостья, был чист. Криминалисты искали её ДНК на покойнике и на руках охранника, но нашли только доказательство, что постояльцы и персонал пользовались дверными ручками. Через зал прошли сотни мужчин и женщин, двери которым открывал кто-то другой, их бокалы к утру были вымыты, окурки выброшены.
На кухне Елена сердито швырнула на стол свой рабочий блокнот, и из него выпала проклятая карта. Пиковая дама насмешливо уставилась на Елену сквозь пластик. От обиды Елена так гремела посудой, что не слышала, как пришёл муж. Он успокоил её, спросил, как прошёл день, и Елена с облегчением рассказала ему о загадочном происшествии и о том, что скорее всего дело закроют. Владелец отеля скончался от остановки больного сердца, а подозреваемых нет. И никто не верит, что женщину в сиреневом стоит искать. Елена пыталась убедить коллег и начальство, что невинные люди не протирают стаканы и не исчезают. Но все только пожимали плечами, мол, мир богатых полон прихотей.
Муж выслушал, задумчиво повертел пакетик с картой в руках, близоруко прищурился и провёл рукой по белоснежным с рождения волосам.
– Эта карта любопытна тем, что таких больше не делают, – сказал он. – Картон толстоват, возможно, она была реставрирована. Готов поспорить, что ей несколько десятков лет.
– Думаешь? Но у неё не такой уж и потрёпанный вид, – удивилась Елена.
– Обратись в наш музей. Там тебе подскажут специалиста.
– И что это изменит?
– Не знаю, но у тебя больше ничего нет.
Утром на сайте музея Елена нашла адрес пожилого коллекционера и поехала к нему. Пенсионер Виктор вынул пиковую даму из конверта, долго изучал и, наконец, сказал:
– Соглашусь, этой карте много лет. По изображению не скажешь, потому что картинки воспроизводились десятилетиями. А вот рубашка…
Он принёс потрёпанный альбом и показал Елене чёрно-белые фотографии бубновой семёрки с обеих сторон. Узор рубашки был такой же, как на её карте.
– Этот альбом мне от прадеда остался вместе с коллекцией, – сказал Виктор. – Колоду он не приобрёл, но год изготовления указал – 1933-й.