А когда Аня посмотрела французский боевик «Профессионал», то сразу же отметила, что Бельмондо с его бешеной энергетикой и сексуальностью был очень хорош, в отличие от сталевара Саши Савченко с улицы Заречной. Да и сам фильм с первых минут захватывал сюжетом, весьма отличавшимся от традиционных битв за урожай, и музыка в фильме была нежной и трогательной и вышибала слезу. Еще Аню поразил санузел в квартире жены главного героя. Он был огромный, наверно, размером с их большую комнату, и в нем было большое окно и живые цветы. Когда Аня вернулась домой, то сразу, по горячим следам, перенесла из кухни в туалет горшки со столетником и геранью, но столетник и герань в ванной без света и воздуха начали быстро загибаться, и пришлось вернуть их обратно в кухню. А еще Аня решилась вытащить из-под ванны ржавый таз, банки с засохшей краской и старую мочалку и отнести все это на помойку, несмотря на истерику матери, которая вопила, что весь этот мусор ей еще может пригодиться. Да, в СССР все жили на одной большой помойке.
Вместе с приключениями Павки комсорг велел Ане изучать Устав ВЛКСМ и учить что-то про демократический централизм и моральный кодекс строителя коммунизма, хотя Ане казалось, что он и сам толком не знает, о чем идет речь. Какой-то демократический централизм, пес его знает, как он может пригодиться ей в будущей жизни, пирогов с ним не напечешь, и на кой тогда забивать свою юную голову подобной ересью? Но Аня послушно зубрила все, что ей было сказано, будучи не в силах противостоять этим красным упырям. Сначала ее вызвали на собеседование в школьный комитет комсомола, который заседал в маленькой комнатушке с тусклым серым паркетом и кожаными диванами. Везде портреты пионеров-героев, куда ни ткни – кубки и вымпелы, горны и барабаны, а в углу – большое красное знамя с желтыми кистями. В кабинете собралась местная комсомольская шайка из трех человек – отличника и жополиза Маркина, какой-то неприметной белобрысой девки, про которую Аня знала лишь то, что учится она в девятом «А», и толстожопой Надьки Черпак. Надька обожала задавать каверзные вопросы и резала будущих комсомольцев на самых подступах к красному билету. Она сидела, вальяжно развалившись на кожаном диване, и своими пухлыми красными щеками напоминала бабу на чайник. Черпак презрительно посмотрела на Аню, которая стояла перед ней, как партизанка на допросе, и спросила: что является формой организационного и государственного устройства, основанной на обязательности решения вышестоящих органов для нижестоящих при выборности всех органов и подотчетности их нижестоящим? Аня покорно выслушала эту ахинею, в которой не поняла ни слова, и робко ответила: