Она кивнула на стол, где лежали фрукты.
Ровно после звука колокола в коридоре послышалось звяканье ключей и пространство началось заполняться голосами. Похоже, из соседних комнат выпускали таких же, как и мы, «кандидаток отбора». Когда ключ провернулся в нашей двери, Лена была уже готова – вновь закутана в платок, на ногах валенки, а тулупчик застегнут на все пуговки.
Я же, пришедшая сюда в чем и была, только молнию на куртке застегнула.
Стоило выйти в коридор, как оказалась в толпе таких же, как и Лена, укутанных в тулупчики и платочки девчонок. Только цвета и орнаменты отличались.
Меня завертело этой разноцветной кутерьмой, так что я невольно вцепилась в рукав соседки, чтобы не потеряться.
Спустились вниз по лестнице, опять прошли мимо портрета цесаревича. В этот момент я заметила, что некоторые конкурсантки стараются идти медленнее, будто засматриваются на него, мечтательно вздыхая.
Но нас подгоняли стражники, идущие позади. Они же зорко следили, чтобы никто не потерялся.
Дальше нас вывели во двор, провели какими-то закоулками по саду до соседнего флигеля.
В этот же момент со стороны к нему же подходила другая такая же толпа, только мужчин. В основном старики, тоже в кафтанах, шапках. У некоторых даже небольшая бородка была отпущена, видимо подстраивались под местных.
«Менторы», – догадалась я, потому как среди толпы увидела Харлинга.
Как же я обрадовалась!
В отличие от остальных девочек, которые по уверению Лены были брошены своими менторами, в Харлинге я была уверена – он меня не покинет.
Заметили Виктора и остальные. И если меня «конкурентки» встретили хоть любопытными, но все же холодными взглядами, то про него зашушукались.
– Молодой. Смотрите, – то и дело долетали шепотки. – Наверное, ментор новенькой.
– Вот везучая. Не то что мой старикашка.
– А толку… Ну подумаешь, молодой. Все они, менторы, одинаковые! Им до нас и дела никакого нет. Этому-то с чего быть другим?
– Эх… и все же… красивый такой.
Я гневно зыркнула в сторону, откуда донеслось последнее. Так и не поняла, кто конкретно это сказал, но внутри родился протест.
Это мой ментор! Тьфу, Харлинг! Точнее не мой, но он пришел со мной – нечего разевать роток на чужого… хм… преподавателя.