– Больше не получится, – покачал головой он. – Он одноразовый.
– Приехали, – прорычала я.
– Ты неправильно реагируешь, – напомнил Харлинг. – Ты должна радоваться, достав такое платье. Оно вон вышитое, с камушками, красивенькое… – Виктор нелепо подбирал характеристики для платья, с чисто мужской позиции и взгляда. – Сделай хотя бы вид, что ты счастлива. Реагируй так, как должны была бы реагировать, увидь ты его впервые!
– Счастлива до смерти! – Я растянула губы в подобие улыбки, а может, оскала.
Виктор был прав. Я должна была радоваться, была обязана – но не могла.
– И тебе придется все это носить, – настаивал он.
– Нет!
– Да, – отрезал он умопомрачительно собранным и спокойным голосом. – Не выделяйся, хотя бы пока мы не разберемся, что к чему.
Он рассуждал здраво, внутри меня же все кипело, протестовало. Хоть я миллион раз рассудительная и вначале думаю, а потом делаю, но…
Харлинг резко притянул меня к себе, так что от неожиданности дыхание застряло в груди, и я даже не успела воскликнуть, вопростивиться и уткнуться в его грудь руками, чтобы отпустил. Одежда мешала.
Он же гладил меня по волосам и плечам…
– Ты что творишь? – прошипела я… – На нас же смотрят.
– Утешаю свою подопечную, – донесся шепот на ухо, такой теплый и обжигающий. – Для остальных это будет выглядеть так.
– Отпусти.
– Нет, – все так же спокойно ответил мужчина. – Может, мне нравится с тобой так стоять.
Я гневно засопела.
– Отпусти. Не заставляй бить тебя пятками по ногам.
– Ты не сделаешь этого, – я услышала улыбку в его голосе. – Потому что ты умная и рассудительная девочка и всегда поступаешь правильно или стараешься так делать. А сейчас правильно собраться и играть с теми картами, которые нам раздали. Тогда мы выберемся. Придумаем, как вернуться за Седвигом и Лысяшем. Понимаешь?
– Угу, – буркнула я, притихая. – В свете всего этого перспектива выйти за тебя фиктивно замуж два месяца назад уже не кажется такой дурацкой.
– Нет, – ответил он. – Ты была права, она все такая же идиотская и ничего бы не изменила. А сейчас нам пора.
Я почувствовала, как его руки размыкаются, но сама медлила отходить, хоть меня никто уже не держал.
– Ты ведь не поступишь, как остальные менторы? – задала я пугающий меня вопрос. – Не бросишь?
– Ни за что, – коснулся меня его шепот. – А сейчас нам точно пора. Эти объятия длятся длиннее, чем полагаются для утешения.