– Это так мило и заботливо, – поерничала я и все же добавила: – Спасибо.
– А теперь тебе пора. Обратный путь прост: налево, и дальше прямо по лазу. Отсчитаешь пятнадцать ответвлений, после чего направо. Там твоя комната.
– Я могу еще прийти сюда? Завтра? – спросила я.
– Нет, – Мишель покачал головой. – Василисковы ходы открывает начальник стражи. Очень редко или за определенного рода дары. Пришлось оказать ему услугу, чтобы сегодня лаз работал. Завтра ходы будут закрыты.
Я кивнула и, не прощаясь, нырнула под пол, а дальше, следуя маршруту, – до своей спальни и в кровать.
* * *
Утром я проснулась и прислушалась к ощущениям внутри себя.
Зелье Мишеля уже должно было начать действовать, и я пыталась поймать новые чувства за хвост, но откровенных изменений пока не ощущала.
Разве что дико хотелось есть, но это и неудивительно…
По уверениям Мишеля я могла рискнуть и теперь завтракать-обедать-ужинать без опасений.
На соседней кровати ворочалась Лена и недовольно потягивалась.
– Опять снились кошмары, – вместо «доброго утра» сказала она. – Приснилось, что ты исчезла. Просыпаюсь, а твоя кровать пуста.
Я вздрогнула и удивленно вскинула бровь.
– В смысле?
С ужасом понимала, что, похоже, Лена мое исчезновение заметила, а что еще хуже – могла бы и тревогу поднять.
– В прямом. Ты исчезла. Я зову-зову, а тебя нет. Потом успокоилась, поняла, что кошмар. Легла опять спать. Вот утро и ты на месте. Слава богу.
– Приснится же гадость, – покачала головой и заметила я. – Это все от неполноценного питания и нервов. Думаю, мне пора завязывать с яблочной диетой.
Лена округлила глаза.
– Ты серьезно? А как же отрава?
– Буду ждать иммунитета, – соврала я. – Иначе сдохнуть можно. Я, как Станислава, одной травой питаться не могу.
Вскоре наши комнаты открыли, разрешили посетить общую уборную, а после повели на завтрак.
Уже на подходе к флигелю я привычно нашла взглядом Харлинга. Тот шел в толпе менторов, но при взгляде на меня свой взор почему-то отвел.
Мне это не понравилось.
Недобрый знак в свете всего того, что я уже знала.
Когда скатерть-самобранка соткала еду, я с интересом наблюдала за тем, что будет делать Виктор. Он не притронулся к своей порции, но упрямо смотрел в тарелку, избегая смотреть на меня. Даже когда я демонстративно потащила ложку с кашей ко рту, ожидая реакции, то ее не дождалась. Виктор казался равнодушным.