А мы, снова меняли на всех крючках наживку, в качающейся от большой волны, сидя с трудом в своей байдарке, которая тоже иногда хлебала радость свежей чистейшей шумной волны. А лодку, снова дёргало, и был единственно прекрасен, в своём деле, и крен и дифферент, но пыталась подойти, у всей команды, поближе к горлу, радость всех плавающих на всяком и тем более на таком утлом почти корабле – морская болезнь. Качка была, ну совсем, родная сестра Черноморской. Это я так сказал, а Эдик своим басом без участия его красивого баритона воскликнул, подняв руку к небу, почти революционный вождь…
– Хрен не слаще редьки. Давай, рулевой, к берегу.
В этот раз пошла в ход живая рыбёшка, наживка, за хвостик, маленьких пескарей, может они принесут нам ужин, крупных своих собратьев, но леска резала уж больно старательно руки, которые не знали, что такое спасительные бы сейчас трудовые мозоли, была бы защита нашим рукам. Пальчикам было больно и живописцы вспоминали, – кисточки, когда писали этюды, не были такими злыми, как сейчас этот рыбный промысел. Леска опять резала руки, но ужин нужно готовить даже в такую весёлую погоду.
И вот, к вечеру взяли всё – таки семь окуней. А днём ходили на водопад. Обратно идти было, конечно трудно, еле перебирали своими вёслами, почти мотор нашей байдарки, а её заливало, встречной волной, хотелось есть.
Рита. Она вдруг опомнилась, что же на ужин… И.
Укрывшись, укуталась драпировками, свалилась спать, зовя на комаров мор, гибель, и прочее, что бы смогло их уничтожить, стереть с лица её и, вообще с лица всей Земли матушки.
Я, как обычно, в это утро встал, сменил ночную форму одежды, на номер два, и полез на четвереньках, чтобы не пропустить в палатку комаров. И, вдруг, вокруг ничего не видно. Бело, бело, где должно быть небо, внизу, под ногами, туман, так туман. Тихие голоса, лимнологов, палатка которых была за длинной косой песчаной отмели, даже слышны их голоса. Совершенно спокойная Фролиха. Очень тихо, где то прошумела крыльями утка. Села, всплеск воды и тишина.
Она теперь недалеко, иду к палатке.
– Рита, вставай, утка с утятами, где то рядом.
– Сейчас!
Пока я спустил байдарку на воду, взял фотоаппарат, бинокль, вёсла, вышла Рита. Идёт прямо в лодку по воде. В руках одежда. Сама в купальнике.
– Да ты что по воде то. Утро. Холодно.