– А "Ржевский" с чего вдруг проявляет такое благородство? – глухо спросил Кирилл, – Ему-то с этого какая выгода?
– Не знаю, – неохотно ответил "гюрза", – Возможно, из-за той истории с Ольгой и Громовым (изложено в романе "Что нельзя купить" – прим. автора), возможно, просто потому, что ты не так давно все-таки был нашим… не исключаю, что и она, пассия твоя, его попросила об этом – общеизвестно, попроси она его Луну с неба достать, он и ее доставит… по кусочкам.
Кирилл ощутил, что густо краснеет. Что это было? Зависть? Досада? Ревность?
Хорошо обладать широкими возможностями, чтобы реально доказывать свою любовь… А Ручьёв обладал широкими возможностями (не в пример ему, Кириллу).
– Впрочем, – добавил Орлов устало, – Ручьёв не так-то много и сделал. Получил инфу, поделился ею… может теперь спокойно умыть руки. Если ты реально угодишь в дерьмо, он скажет, сам виноват и вряд ли станет тебя вытаскивать…– Орлов сделал очередную затяжку, – Как в свое время меня вытащил… и других.
Кирилл промолчал.
– Ладно, – Дмитрий тихонько тронул его за плечо, – Не кисни. Во сколько завтра у вас экзамен?
– С утра.
– Значит, иди в числе первых. Затем сразу ко мне. Вещи заранее собери, уже сейчас. Барахла, думаю, тебе много не понадобится, деньгами, если нужно, выручу… согласен?
Кирилл молча кивнул.
– На вокзал сам довезу, с дядькой в Астрахани свяжусь… Черт, Студент, ты и не представляешь, какая там рыбалка! – уже мечтательно протянул Орлов, – А через пару недель и я отпуск у шефа выклянчу, если с угонщиками благополучно закончим.
– Да, – Кирилл улыбнулся (точнее, заставил себя улыбнуться), – Знаешь, что бы ни случилось, я уже у тебя в долгу, "гюрза".
И повинуясь какому-то неосознанному, импульсивному порыву, обнял Орлова, как, пожалуй, обнял бы старшего брата.
Дмитрий тоже легонько похлопал его по спине.
– Да брось, к чему… И вообще, у меня предчувствие – ничего дурного не случился. Мы, в конце концов, не во времена "ежовщины" живем…
Кирилл слабо улыбнулся, несмотря на то, что по спине пробежали мурашки. Да, они жили не во времена сталинских репрессий, но во все времена Фемида служит тем, кто сильнее.
А кто сильнее в данной ситуации, и для ребенка было бы очевидным.
* * *
2. Где мы желаем отдать должное прекрасным романам Дюма-отца.
Обычно она просыпалась довольно поздно (ибо поздно ложилась), но в тот день, как Анна позже думала, все шло наперекосяк изначально.