), однако охранник просто кивнул.
– Только помните о времени, Анна Валентиновна.
– Я помню, – и уже не глядя на Савельева, направилась к Ручьёву, который оставался на месте, просто не сводя с нее глаз.
– Серж?.. – она заставила себя улыбнуться.
Ручьёв взял ее ладони в свои и его руки показались ей очень горячими.
Она боялась поднять глаза и встретиться с ним взглядом.
– Как видишь, я прибыл… как ты и просила, – сказал Ручьёв немного подсевшим голосом.
И она отметила, что он не добавил - проводить тебя.
(Неужели до сих пор надеялся, что она все-таки передумает, никуда не полетит и останется с ним?)
Анна вскинула на него глаза.
…Нет, он не надеялся. Но во взгляде его потемневших глаз, в выражении сильного лица, в горьком изгибе губ было нечто такое, отчего она ощутила почти физическую боль.
…Вероятно, сейчас в ее взгляде тоже что-то вспыхнуло. Испытываемые ею чувства отразились на ее лице. Ибо Ручьёв (определенно неосознанно) так сильно стиснул ее пальцы, что ей стало больно.
– Останься, – сейчас его голос звучал глухо, с хрипотцой. Он и не пытался скрыть волнения, – Останься, на стоянке – мой "Фольксваген". Этот пацан, – небрежный кивок в сторону Савельева, с легким беспокойством посматривавшего в их сторону, – Ничего сделать не сможет, а если твой иезуит вышвырнет его с работы, я охотно возьму его к себе. Аня… – он взял ее за плечи, притянул ближе, – Это же шанс, наш с тобой шанс, Аня!
"Но мы же сможем видеться? Даже если твой муж вышвырнет меня с работы, мы…"
…Она встряхнула головой, словно отгоняя морок. И мягко высвободилась из объятий Ручьёва.
По обыкновению чуть насмешливо улыбнулась (истинные чувства она выкажет наедине с собой… и только).
– Что это с тобой, "Ржевский"? Мы ведь расстаемся не насовсем… или тебе приснилось, что лайнер потерпел крушение? Так я скажу – сны обычно сбываются с точностью до наоборот.
– Да, конечно, – он отступил на шаг. И опять (что поделаешь? Женщина не может остаться равнодушной к сильным проявлениям чувств, особенно, если эти чувства касаются ее), сердце у нее сжалось при виде откровенного разочарования на его лице и горечи во взгляде. – Да я, собственно… – он неосознанно провел ладонью по глазам и откровенно вымученно улыбнулся.
Желание остаться с ним – безрассудное, импульсивное, – проявилось в ней с прежней силой.