Это развеселое поведение китайца контрастировало с несколько зловещим, но элегантным шармом его инсталляции «Комната для особо значительных ужинов – 2010». В этой комнате не было ничего, кроме белоснежного пола, длинного белоснежного стола с двумя рядами белоснежных стульев, но по этой белизне время от времени скользили красные лазерные лучи – пятна кровавого света бродили по скатерти, а иногда зажигались в центре лба того или иного из сидящих за столом, так что каждый мог ощутить, что его взяли на прицел. В целом комната выглядела так, будто ее в любой момент могут расстрелять множество снайперов, как это часто случается с комнатами для особо значительных ужинов в фильмах в жанре экшен.
Красные пятна света, превращающие всех в мишень, давали гостям пищу для множества шуток, и кинематографический саспенс в сочетании с вином действовал как яркая специя на стерильном фоне интерьера, что разогревало кровь женщин и добавляло остроты в застольную беседу. В добавление к этой пряности еда была исключительно индийская, а подавали ее три индуса, одетых во все белоснежное, словно три дервиша-брамина.
Братья Чепмены, виновники торжества, скромно сидели во главе стола, привлекая к себе внимание лишь тем, что пили пиво вместо вина. Кажется, они радовались, что пьяный китаец фонтанирует шутками, поскольку это препятствовало молодому, но совершенно седому господину, у которого были красивое лицо и длинная шея, не вполне пригодная для землянина, поддерживать с братьями разговор, который седовласый красавец, видимо, очень стремился не прерывать, но эта непрерывность разрушалась под натиском пьяного китайца, что вызывало небольшие удовлетворенные улыбки на слегка усталых лицах Чепменов.
В целом душевное состояние людей, собравшихся за этим ужином, казалось довольно расслабленным, непринужденным и даже приятным. Никого не тревожили и не печалили ни красные лучи, ни развязность китайца, ни даже навязчивость еще одной особы по имени Глэдис Пиллс, которая всех постоянно фотографировала. Эта Глэдис считалась совершенно невыносимой, но гениальной в своем деле, настолько гениальной, что не принято было раздражаться и закрывать лицо рукой, если Глэдис целилась вам в лицо своим объективом, блестящим и пристальным, как и ее светлые безумные глаза.