Низенький человек весь в черном, совершенно лысый, но еще совсем молодой, в больших очках, хотя глаза у него были прекрасные, робко вошел и несколько раз поклонился всем присутствующим.
Бидаш второй год уже жил в Кламаре, со своей матерью, ухаживал за своим садом и каждый день ходил в лес собирать травы и растения. Его любили все, кто его знал, находили его очень тактичным и вежливым человеком. Его тонкие, правильные черты привлекали к себе внимание местных молодых девушек, необыкновенно смелых, как это бывает в окрестностях Парижа.
Они делали ему глазки и смеялись, глядя, как он краснеет до корней своих редких волос. А он писал стихи и решался иногда бросить сверток бумаги, перевязанный розовой ленточкой, в корзинку молодой девушки, работавшей летом у дверей его дома.
Его прошлое было известно только мэру и полицейскому комиссару, но они хранили его тайны. Бидаш пять лет служил в полицейской префектуре. В порученных ему делах он проявил редкий ум и смышленость. Но природная робость мешала ему бороться с более смелыми и более удачливыми товарищами. Его услуги получили плохую оценку и наконец, на него был сделан донос. Его нашли не достаточно верным бонапартистом, он впал в немилость и его перевели в провинцию.
Возмущенный такой несправедливость, Бидаш подал в отставку, а так как у матери его была небольшая рента, он поселился в деревне и жил тихо и мирно.
Но в душе он сохранял страсть к своему прежнему ремеслу, и каждый раз как в окрестностях случалось преступление, он робко приходил на место происшествия, тихо расспрашивал и все так же робко высказывал мнение, всегда очень дельное и разумное.
Низко поклонившись лицам, собравшимся вокруг трупа, Бидаш кашлянул и неуверенным тоном сказал:
– Извините, господа, что я осмелился… мой поступок, может быть, нескромный…
– Нисколько, нисколько, милейший господин Бидаш, – отвечал доктор, который знал его, так как лечил его мать несколько недель тому назад и восхищался сыновней преданностью молодого человека. – Это вовсе не нескромность.
Полицейский комиссар встретил нового посетителя гораздо холоднее. Бидашу не раз случалось, с почтительным извинением, указывать на ошибку или небрежность этого чиновника, и вот почему комиссар не любил Бидаша.
Пока частный сыщик осматривал труп, рану и раскрытую бритву, мэр Симонен пересказывал доктору те сведения относительно покойного, которые были ему нужны.