Дядя Карл был дважды судим и страдал хроническим алкоголизмом, а также обладал на редкость мерзким характером. Дядька занимал комнату поменьше, зато безраздельно пользовался всеми остальными помещениями без оглядки на нас. Проще говоря, когда наш психованный родственник находился на кухне, появляться там кому-то из нас было крайне нежелательно. Да и наша комната не всегда служила неприступной крепостью – дядя Карл мог устроить разборки с матом и драками и на нашей территории.
Сами понимаете, жить в такой среде я не пожелал бы и врагу. Компетентные органы в курсе наших проблем, разумеется, были, поставили дядю Карла в очередь на отдельное жильё и неоднократно предлагали отдать в приют хотя бы меня. Временно, пока дядьку не отселят.
Но бабуля, во-первых, не доверяла ни РОНО3, ни опеке – ей казалось, что, если она сдаст меня на попечение государства, из очереди на жильё дядю Карла исключат, ибо трое проживающих в двухкомнатной квартире не считаются нуждающимися в улучшении жилищных условий. Во-вторых, бабушка была безмерно привязана к нам обоим и ужасно боялась нас потерять. И, в-третьих, она была человеком с твёрдым моральным и нравственным стержнем и поставила себе цель во что бы то ни стало дожить на худой конец до совершеннолетия Аллы.
Ей это удалось. В сентябре 2002 года сестре исполнилось восемнадцать, а в ноябре бабушка умерла.
Алла тем временем училась на втором курсе в Москве. Меня же забрала крёстная, живущая в соседнем доме.
Тётя Эмма – добрая, высококультурная и верующая женщина с богатым внутренним миром. Благодаря ей я и узнал о правилах и приоритетах, важных для любого человека и тем более для христианина.
Окончив девятилетку, я поступил в ПТУ по профессии «штукатур-маляр», где спустя три года параллельно с дипломом получил и аттестат о среднем образовании.
***
Ремонтом бабушкиной квартиры я занялся вскоре после гибели дядьки.
В феврале 2006 года в стране лютовали аномальные морозы. Занятия в учебных заведениях отменили, народ старался не выходить на улицу без необходимости.
Узнав от крёстной, что по месту моей прописки случился пожар, я, проигнорировав напоминание о минус сорока, спешно оделся и поторопился туда, куда последние три года у меня и в мыслях не было заглядывать безо всяких напоминаний.
Светло-коричневую дверь обрамлял чёрный налёт, на фоне которого резко выделялась белоснежная полоска бумаги с синим кругляшом штампа. Пахло дымом и сажей.