Разумеется, слышать такое родственникам было более чем неприятно. Из данных фактов можно было сделать вывод о том, что они сами бросили своих бабушек на произвол одиночества, и они массово сошли с ума, насмотревшись к тому же по телевизору Чумака и Кашпировского. В советском обществе никогда не было принято выносить семейные проблемы на широкое обсуждение, а признаться в том, что кто-то близкий стал умалишенным, фактически означало совершить гражданское самоубийство. Поэтому родственники по-тихому похоронили своих бабушек и все про них забыли. Тем более, в городе бурлила политическая жизнь, а страну в целом ожидали большие перемены. Правда, несколько оголтелых борцов за справедливость, не сговариваясь друг с другом, пытались дойти до милиции, но в местном 78-ом отделении принимать заявления у них отказались. И огорошенные родственники ушли, пожиная свои собственные плоды.
Но мы об этом еще ничего не знали. Мы с головой ушли в школьную зубрежку, так как приближался конец четверти, полугодия и всего седьмого года нашей школьной повинности с его неизбежными итоговыми контрабашами по всем предметам. Да, мы были Охламонами, но далеко не идиотами, поэтому понимали, что школу все-таки желательно окончить с аттестатом, а не со справкой. Поэтому на какое-то время мы забили на Трабера и потихоньку радовались нашим первым самостоятельно заработанным материальным ресурсам.
Однако, как гласит дембельская мудрость, шила в мешке не утаишь. Оно начало всплывать наружу.
Моя маман, Наталья Макаровна Корешкова, работала участковым терапевтом в районной поликлинике №39, и улица Каляева была ее территорией. Однажды, придя домой после работы, она за ужином рассказала моему папаше, что у них на участке происходит форменный дурдом, после чего описала внезапный мор бабушек. Видимо, она рассчитывала, что ее муж даст ей какой-нибудь совет или вспомнит похожий случай из ленинградской жизни, который объяснил бы случившееся и подсказал, как надо действовать. Ведь она сама приехала в город на Неве в 1978 году, т.е. относительно недавно, а он здесь обитал с самого рождения, если не считать четыре года военной эвакуации в Свердловскую область.
Однако папаша оказался совершенно равнодушен к рассказанной истории и думал только о том, где бы найти место и повод для выпивки в эпоху тотального дефицита и карточной системы. Совсем не слушая свою жену, он перечислил все ближайшие семейные и профессиональные праздники, в которых он намеревался принять самое деятельное участие в качестве приглашенного алкогостя. Маман это очень обидело, и она перестала рассказывать странные истории.