– Знаете, вы очень точно сказали про это место.
– Если вам не обязательно на Садовую, то я могу отвезти вас в такой же ресторан на Литейном или на Васильевский.
– Мне все равно. А куда будет быстрее? – Елена оживилась.
Он смотрел в навигатор:
– Литейный. На Ваську пока свободно, но ближе к мосту можем встать. Рисковать не хочется.
– Литейный – прекрасно! – Елена улыбнулась. – Спасибо.
– Пожалуйста. – Они встретились взглядами в зеркале заднего вида, и он улыбнулся в ответ.
Седовласый такой дядечка лет… она задумалась – шестидесяти? Аккуратно выбритый, в хорошей голубой рубашке.
Елене стало тепло и уютно – так давно о ней никто не заботился, а тут какой-то водитель «Убера».
Она чуть кашлянула:
– Я… меня зовут Елена.
Он чуть наклонил голову:
– Глеб. Какое ваше любимое блюдо из меню «На парах»? – Он легко расспрашивал её, будто продолжал прерванный разговор.
– Лососевые котлетки с брокколи, – не задумываясь, ответила Елена, – а ваше?
Он задумался:
– Медальон из говядины, пожалуй. Хотя ваш выбор мне тоже нравится. Тяжёлый день?
Елена вздохнула, и Глеб тут же спохватился:
– Извините, не моё дело.
Прозвучало суховато, и, уже готовая разговориться, Елена снова замолчала. До Литейного они доехали быстро – в скомканной тишине. Машина остановилась неподалеку от ресторана. Елена открыла сумку, достала кошелёк. Она знала, что деньги за поездку списались с карточки, но хотела дать водителю на чай, раз он так доброжелателен.
Она протянула ему банкноту:
– Спасибо огромное, Глеб!
– Ну, что вы, не стоит. – Он учтиво наклонил голову, посмотрел на купюру. – Спасибо, Елена, я не беру чаевых.
– Как не берёте? – Она растерялась.
– Никак не беру. – Похоже, ему приятно было её удивление. – Нет необходимости. Если хотите, я могу отвезти вас обратно. Вместо чаевых.
Она растерянно убрала купюру в кошелёк:
– Было бы здорово, но как мне вызвать именно вас?
– Запишите мой номер.
Глеб дождался, пока Елена достала из сумочки смартфон, и продиктовал.
– Вы необычный водитель. – Она улыбнулась и открыла дверцу.
Дверцы… Когда мне совсем нечего делать, я пересчитываю, сколько в моей келье чего бы то ни было открывающегося, и каждый раз насчитываю разное количество, договариваясь с самой собой, считать ли, например, выдвижные ящики.
Вечера похожи один на другой… Раз, два, три, четыре… Я пересыпаю кофейные зёрна в ладони. Он никогда не говорит, какое число, какого месяца, суббота или среда. Я уже и не спрашиваю. После того, как первые недели или месяцы я провалялась в забытьи, все ориентиры сбились, но… у меня есть календарь.